Слова Артема превратились в удары, и Стася на себе почувствовала боль подруги.
— Как она?!
— Уже лучше. Жизни ничего не угрожает, но какое-то время пробудет под наблюдением врачей. Юра с ней.
Артем почувствовал, как у него пересохло в горле. Он подошел к столу, налил себе стакан воды и выпил его до дна.
— А Саша?! Вы на него заявили? Кирилл должен с этим разобраться! Это подсудное дело. Ему место в тюрьме!
— Стась, он обвинил Марину в незаконном проникновении в дом и попытке ограбления. Бред, но у него связи, деньги и власть. Сейчас нет смысла с ним бороться. Мы должны рассказать все твоему деду, заручиться его поддержкой и тогда заявить и на подонка, и на твоих так называемых родителей.
— Тогда чего мы ждем?!
— Чтобы ты окрепла. — Артем подошел к Стасе и попытался ее обнять, но она вывернулась.
— Я в порядке. Мне лучше, и энергии много.
— Это от лекарств Карины. Но мы должны быть уверены, что они окончательно привели тебя в норму. Стась, — Артем коснулся перевязанной Стасиной руки, — мы не хотим, чтобы ты навредила себе. Сережа очень ждет маму, и я не могу рисковать, если ты при нем сорвешься… Ночь ты проведешь здесь, завтра утром после завтрака поедем в Москву.
— Хорошо, — кивнула Стася и посмотрела на свою руку. Она не понимала, почему так поступила. Это было какое-то помрачение рассудка. Артем прав: нужно убедиться, что подобное не повторится.
— Стась, ты теперь мне веришь?
— Да, — Стася посмотрела Артему в глаза, — верю. Я чувствую, что ты не обманываешь. И все эти люди… Они относились ко мне хорошо. За то время, что я живу с амнезией, ко мне хорошо относились только дедушка, Марина, ты и твои друзья.
— Наши друзья, — поправил Артем и провел кончиками пальцев по ее плечу. — А я? Что ты скажешь обо мне?
— А что я должна говорить?
— Я люблю тебя, Стась. Ты и Сережка — самые дорогие люди в моей жизни. Что ты чувствуешь ко мне?
— Пожалуйста, не надо! — Стася отвернулась. Она не могла выносить взгляда Артема. Он смотрел так, словно видел ее душу насквозь.
— Почему?
— Потому что я не знаю. Ты для меня пока еще тот строитель, с которым я познакомилась на улице. Прости, но ты хочешь от меня слишком многого. Я не помню тебя и своих чувств к тебе. Пока ты для меня Беркут.
— Хорошо. А что ты чувствуешь к Беркуту?
Стася не знала, что ответить. Она была влюблена в Беркута, но боялась, что у них все слишком быстро. Потом она в нем разочаровалась. Пусть чувства не угасли, но для себя Стася от него отказалась, а теперь все вышло иначе.
— Ты хочешь быть моей женой?
Стася не ответила. Пауза затянулась, и Артем сам сделал вывод.
— Я понял. Я — «летний роман. Ничего серьезного». Кажется, так ты сказала? — ледяным тоном спросил он, но Стася продолжала молчать. — Знаешь, мне было страшно, что ты не вспомнишь, но я надеялся, что смогу сделать так, чтобы ты снова меня полюбила. Видимо, я ошибся. Не буду тебе докучать. Отдыхай.
Артем подошел к столу, поставил на поднос пустую посуду и, не глядя на Стасю, вышел из комнаты. Она продолжала молчать.
21. Десять лет
Существует теория, что любовь живет три года. Ученые выяснили, что это связано с определенными гормонами, стимулирующими эмоциональную зависимость к другому человеку. Со временем работа мозга нормализуется, а вместе с этим угасает любовь. Но так ли это на самом деле? Ведь есть и другая любовь — настоящая, не основанная на привязанности, любовь длинною в жизнь. Артем не верил глупым теориям. Он знал, что Стася — его половинка, и состарится он рядом с ней, продолжая любить и оберегать. Вот только его уверенность пошатнулась, когда желая вернуть супругу в семью, натолкнулся на ее молчание.
Артем сидел в саду и ни с кем не хотел разговаривать. Впервые за эти месяцы он почувствовал, что у него опускаются руки. Он проигнорировал Галю, которая подошла к нему с двумя кружками чая и уселась рядом. Даже ее Артем видеть не хотел, но он знал, что так просто она не уйдет.
— Что случилось? — спросила она, протягивая дымящуюся кружку мятного чая.
— Не хочу говорить, — отмахнулся Артем.
— Она не захотела слушать? Не поверила? — Галя поставила Темину кружку на землю рядом со своей и посмотрела в темноту леса, куда был устремлен взгляд друга.
— Выслушала. Поверила. Но она больше меня не любит.
— С чего ты взял? В Солнечном Стаська по тебе с ума сходила. И ко мне ревновала. Даже сейчас ревнует.
— Не думаю. Там я признавался ей в любви, но она не ответила. А сейчас, когда рассказывал ей о нашей жизни, о сыне, обо всем… Стася слушала так, словно это ее не касалось. Будто я говорю не о нас, а о ком-то другом, до кого ей нет дела.
— Ты рассказал, как вы познакомились? А вашу историю?
— Нет.
— Тогда чего ты хочешь? Тем, для Стаси твой рассказ действительно как о чужих людях. Она же не знает, через что вы прошли. Для нее ты парень, с которым она встречалась три месяца, а ты уже требуешь, чтобы она стала твоей женой. Ты проскочил самое главное в отношениях — начало, когда мурашки по коже и бабочки в животе. Да, у вас было такое в Солнечном, но… в укороченной версии, — усмехнулась Галя, но Артем так и остался хмурым. — Я поговорю с ней.
— Не думаю, что это хорошая идея, — покачал головой Артем.
— Когда меня волновало, что ты думаешь, Селезнев? Не кисни. Иди в дом. Шура постелила тебе в гостиной.