Взяв мальчика за руку, Хакён подвел его к скамейке и усадил рядом с собой. Ноги уже не держали.
- Тебя долго не было, – произнес Мин, не выпуская руку взрослого.
- Да. Прости. Как ты тут? Хорошо кушаешь?
- Я не монстр, – подняв голову и взглянув прямо в лицо, произнес ребенок.
- Знаю. Ты ведь больше не будешь никого обижать, я прав?
Мин молчал. Только смотрел так пристально, внимательно, что мороз по коже пробежал. Его взгляд стал другим, мутным. Мин потянул руку к его шее. Хакён не шевелился, ждал, он старался не показывать легкого липкого страха, но взгляд ребенка был пугающим.
Хакён не отстранялся, понимая, что если сейчас отшатнется, то потеряет доверие Мина навсегда. Ребенок пальцами коснулся кожи на шее, задумчиво провел пальцами, надавил на место, где билась сонная артерия. Хакён нервно сглотнул, давление стало сильнее. Внезапно появилось ощущение нехватки кислорода и первые ростки паники, никак не связанной с Мином.
- Тебе больно? – тихо спросил мальчик, подняв глаза.
В голове прозвучал этот же самый вопрос, но в другой ситуации. Отвратительный смех. Страх. Слезы Мина. Беспомощность. Отчаяние на красивом, бледном лице Хонбина.
Хонбин.
- Не надо, – убирая руку ребенку, попросил Хакён. Он не хотел ничего вспоминать, ни о чем думать, но темные щупальца прошлого стали пробираться через крохотную щель.
Совершенно некстати объявился Хонбин. Он остановился в паре шагов от них, держа в руке плюшевого зайца. Хакён обернулся, натыкаясь на испуганный взгляд Хонбина.
- Это ты сделал Ёну больно! – зло выкрикнул Мин и сорвался с места.
Хакён едва успел перехватить ребенка. Мин стал кричать и вырываться, чем пугал еще больше.
- Успокойся, я в порядке. Сонмин! – Хакён не знал, как унять истерику ребенку.
- Я не хотел. Я не хотел, – снова и снова продолжал повторять Хонбин, стоя все так же в нескольких шагах от них.
- Это ты убил Ёна! Это ты!!!
- Мина, прекрати! Прекрати! Хонбин, позови врачей!
Удержать рвущегося к парню ребенка было невозможно. Хакён не понимал – то ли он слишком слаб стал, то ли в ребенке было слишком много ненависти и сил.
- Я не хотел…
- Умри! Умри! Умри!
Прибежали санитары. Мин случайно развернулся, ударяя локтем в бок, прямо по зашитой ране. На миг перехватило дыхание. Хакён пошатнулся, хватаясь за бок, и не устоял на ногах. Санитары держали вопящего ребенка, и это до жути напоминало о другом. Голова раскалывалась на части, все стало расплываться, воздуха не хватало. Хакён ничего больше не видел, он стал отползать. Хотелось закрыться, спрятаться. Снова чей-то смех. Камера, направленная на него и слезы Хонбина, капающие на лицо. Хакён сжал голову руками, стараясь унять головокружение и шум в ушах.
- Хакён! – рядом оказался Хонбин.
Это не правда.
«Прости… прости, хён»
Нет-нет. Это не правда.
Хонбин схватил его за плечи.
- Кто-нибудь! Позовите врача! – кричал Хонбин в сторону.
Мина уводили санитары.
Хакён не мог поверить. От присутствия Хонбина, от его прикосновения хотелось сжаться в маленький комок и исчезнуть.
- Хакён, посмотри на меня. Хён, пожалуйста, не надо. Не вспоминай, пожалуйста, – чуть не плача, умолял Хонбин, то убирая руки, то снова прикасаясь.
Хакён поднял голову, взглянул в напуганные глаза друга, и граница, спасающая его от ядовитых воспоминаний, исчезла.
====== Глава 20. ======
Предупреждение: много жестокости
Хакён смотрел в тонированное стекло фургона, замечая толпу фанатов, выкрикивающую их имена возле торгового центра с золотистой надписью «Империя» на фасаде. Хакён поглядывал на здание, стараясь унять волнение. Последнее выступление. Он знал, что сегодня будет его последнее выступление, а потом…
Нет, нельзя сейчас, нельзя думать о том, что будет потом, иначе приклеена улыбка на лице даст трещину.
Хакён тряхнул головой и снова посмотрел в окно. Он знал, что Джиён работает в «Империи», поэтому, когда менеджер Дохэ сообщил, что их пригласили на открытие центра, Хакён порадовался удачно складывающимся обстоятельствам. Он жалел только о том, что не было времени заехать в магазин. Времени не было абсолютно – ни на поход за подарком, ни на завтрак, ни на переодевания. Пришлось ехать в том, в чем были – кожаные черные брюки, которые обтягивали так, что сидеть было неудобно, и красная рубашка. Менеджер решил, что и так сойдет – ведь все согласно концепции, как и хотели организаторы мероприятия. Символ рабов любви для «Империи» пришелся по вкусу.
- Остальные успеют вовремя? – спросил Хакён, оторвавшись взглядом от окна. Менеджер медленно подъезжал к центральному входу, опасаясь задеть разбушевавшихся фанатов. Хакён подумал о том, что уже очень давно они не собирались группой вместе, и это тоже заставляло волноваться. Как они теперь смогут работать вместе после всего, что произошло? Как смотреть в глаза Санхёка и Джехвана, когда они уже не скрывали своей неприязни? Как стоять на одной сцене с Тэгуном и Воншиком, когда только один взгляд в их сторону разрывает душу?
- Да, – кивнул менеджер и бросил взгляд на часы. – Шину должен их скоро привезти. Черт, да они сейчас уже на машину прыгать будут! – раздраженно бросил менеджер, смотря на фанатов.
Машину обступали со всех сторон.
- Мы не проберемся без посторонней помощи, – оторвавшись от игры в телефоне, произнес Хонбин с заднего сиденья.
- Сидите в машине. Я сейчас с охраной поговорю, чтобы помогли, – тяжело вздохнул менеджер, останавливаясь напротив главного входа, к которому тянулась красная ковровая дорожка. – Тут еще и репортеры кругом. Осторожнее, хорошо? Хакён, это тебя в первую очередь касается, – строго посмотрел менеджер. – Чтобы рядом с ребенком тебя никто не видел, понял?
Хакён кивнул, желая уже поторопить мужчину. У них и так нет времени, а ведь еще предстояло увидеться с Мином.
- Я пошел, – менеджер открыл дверь и на секунду в салон ворвались громкие визги и крики девчонок, но они быстро стихли, как только закрылась дверь.
Хакён повернул зеркало к себе, поправил челку, убеждаясь, что выглядит хорошо и повернулся назад, к Хонбину. Парень смотрел на свою рубашку, пытаясь сделать что-то с глубоким вырезом, который обнажал настолько много, что это уже становилось неприличным.
Порывшись в бардачке машины, Хакён отыскал маленькую золотистую булавку, которая валялась тут еще с тех пор, как Джехван случайно оторвал ее от своего костюма на последнем выступлении.
- Иди сюда, – развернувшись на сидении, Хакён подозвал парня ближе. Хонбин придвинулся. Хакён зацепил булавкой вырез, чтобы вернуть форму. – Скажи Кевину, чтобы ушил ее немного, когда вернемся в компанию.
- Хорошо, – кивнул Хонбин. – Спасибо.
- Не за что.
- Хакён.
- Что?
- Это ведь не правда… о тебе и новом Директоре? – нерешительно спросил Хонбин.
Хакён горько усмехнулся.
- А ты как думаешь?
- Думаю, это ложь.
- Кажется, ты один так думаешь.
- Нет. Все в компании просто завидуют тебе, от этого и распускают слухи. Мы верим тебе, просто было бы проще, если бы ты объяснил нам все сам. Почему так изменился, почему стал избегать нас.
- Эй, не волнуйся. Скоро все закончится, – остановил его Хакён, не желая говорить обо всем это. – Менеджер идет, приготовься, – заметив идущую к машине группу мужчин, бросил Хакён.
Дверь фургона открыли, оттесняя фанатов, и Хакён выбрался вместе с Хонбином. Вспышки фотоаппаратов на мгновение ослепляют, но, постоянно находясь под софитами, вырабатывается стойкая привычка. Поэтому Хакён улыбается и машет фанатам, приветствуя их. Девочки счастливы, крики становятся громче. Хонбин стоит позади него, солнечно, красиво улыбаясь.
- Идем, – коротко бросил менеджер.
Хакён первым шагнул на красную дорожку, чувствуя себя как на музыкальной церемонии. Возбужденная толпа фанатов ликовала, мечтая подобраться к своим кумирам, но охрана торгового центра сдержала их, не давая пробраться к айдолам.