Глава 1
Коридор слишком холодный даже для замка, по которому она идёт. Вокруг ни души, и давящая тишина, нарушаемая звуком торопливых шагов, словно подтверждает это. Неяркий свет ламп напоминает тревожным мерцанием пламя свечей и едва ли позволяет видеть дальше пары метров вдоль каменных стен. Конечно, будь всё как всегда , она бы уже давно спала, как и остальные студенты, но…
Глянув на часы, она резко останавливается. Ещё десять минут. Напряжение стучит в висках , и кажется, голова вот-вот взорвётся. Ногти сильно впиваются в ладони, и она зажмуривается до белых кругов перед глазами, едва не крича от невыносимой боли. Нет, не от физической — её душа разрывается от обречённости и такой печали, что если бы это чувство имело длину, то несколько раз опоясало бы родную Англию. И только одна мысль помогает собраться, снова взять себя в руки: всё станет как прежде. Она станет прежней.
Открыв глаза, она глубоко вдыхает вмиг ставший ледяным воздух и продолжает путь, стараясь не думать, что ждёт там, в конце. Вскоре улавливает взглядом знакомую дверь, и сердце пропускает удар. В какой-то момент отчаянно хочется развернуться и убежать, но она понимает: пути назад нет, а потому на ватных ногах подходит ближе и, отперев замок, входит внутрь...
— Кэт… Кэ-э-э-т! Просыпайся! Мы почти прилетели…
Кэтрин поёжилась: кто-то стащил с неё плед и к тому же своими криками мешал спать.
Стоп, спать? Так это сон?!
Она резко распахнула веки и вцепилась в мягкие подлокотники кресла, в котором задремала. Быстро оглядевшись и осознав, что по-прежнему находится в роскошном и в то же время уютном салоне частного самолета, Кэтрин успокоилась и с облегчением выдохнула. Да, это опять был всего лишь один из двух кошмаров, которые являлись к ней почти каждую ночь. Ничего особенного. Хотя всё же досадно, что не удалось увидеть комнату, к которой она так стремительно шла по холодному коридору колледжа, где когда-то училась. И почему он ей так часто снится?
Мотнув головой, Кэтрин перевела хмурый взгляд на лучшую подругу Джил, зеленоглазую девчонку-сорванца. Подтянутая и спортивная, она вмещала в своём хрупком тельце столько энергии, что, казалось, ею можно подпитать весь земной шар.
— Почти прилетели? — неокрепшим после сна голосом спросила Кэтрин, взглянув в иллюминатор, да так и застыла. Ещё час назад она любовалась облаками, похожими на взбитые сливки, но сейчас видела совершенно другую картину. Они пролетали над сотнями маленьких домишек, которые напоминали пуговки, вшитые в пёстрое стёганое одеяло. Складывалось ощущение, что, упади самолёт в сию секунду, он едва ли разобьётся об этот зелёный, мягкий природный плед, в котором утопал город. Кэтрин была уверена: будь её родители живы, они, заядлые натуралисты и ярые борцы за защиту окружающей среды, пришли бы в восторг от одной мысли, что им выпадет возможность посетить такое место.
— Нравится? — тихо поинтересовалась Джил, склонившись к ней через подлокотник, и Кэтрин перевела на неё ошеломлённый взгляд.
— Мы правда приземляемся? Не могу поверить, что это и есть тот… — приходя во всё больший восторг, начала Кэтрин.
— ...тот лучший в мире, — довольно продолжила Джил, — таинственный, закрытый курорт, где мы будем отдыхать следующие три недели? О да, дорогая, это он.
Джил расплылась в широкой улыбке и перекинула назад длинные рыжие волосы, похожие на языки пламени.
— Ладно, Кэт, мне пора возвращаться к Генри. Он сказал, что, если я буду слишком тебе надоедать, он откажется на мне жениться и свой предсвадебный отдых я буду вынуждена провести в одиночку.
Кэтрин только улыбнулась в ответ, слегка кивнула и вновь посмотрела в иллюминатор. Теперь её взгляд был прикован к морю, в водах которого играли солнечные блики, и в этот момент она поняла, что в последний раз была на море с родителями много лет назад. Вспышкой перед ней пронеслось воспоминание о тёплых маминых руках на плечах, о бодром голосе отца, призывающем скорее идти купаться, а затем Кэтрин вспомнила худший кошмар, произошедший в реальности и преследовавший во снах до сих пор…
Корпорация «Мэлфорд Лимитед» собиралась уничтожить парк, являвшийся одним из главных достояний Лондона, чтобы построить очередной бизнес-центр, а её родители были во главе митинга и надеялись, что машины Мэлфорда не посмеют срубить деревья. Кэтрин шла к ним, к целой толпе людей, которые, взявшись за руки, полукольцом встали по периметру парка, не позволяя машинам въехать на его территорию. Она видела в первых рядах родителей и брата Джил Джека, руководителя общественного движения по защите окружающей среды. Он тогда заметил её и ещё гордо улыбнулся, как человек, который был уверен в победе. Как человек, в котором было столько храбрости, что, даже двинься на него машина, он предпочёл бы умереть, чем отойти. Как человек, который не догадывался… Что всего через несколько минут на самом деле умрёт.
Кэтрин видела: люди Мэлфорда во главе с полицией уже пустили слезоточивый газ, чтобы «подавить сопротивление», как потом напишут в газетах. Вот только Мэлфорд, если верить тем же газетам, не предусмотрел, что в составе газа, который использовать было противозаконно, содержались опасные реагенты, способные из-за малейшей неосторожности вызвать мощный взрыв.
И Кэтрин тоже этого не знала. Но за три секунды до взрыва, уничтожившего двенадцать человек, включая её родителей и Джека, она услышала чей-то крик, а спустя ещё секунду заметила, что к ней бежит Дэмиан, ненавистный однокурсник и сын английского магната Калеба Мэлфорда, славившегося своей жестокостью и беспринципностью. Бежит ‒ и на его лице отражён такой ужас, что Кэтрин почувствовала: сейчас произойдёт что-то страшное… И когда Калеб, придя в ярость от того, что митингующие, даже несмотря на вызванный распылением газа кашель, отказались покинуть парк, скомандовал выпустить дополнительно дымовые шашки, действительно произошла настоящая трагедия. Кэтрин было всего девятнадцать, когда она осталась круглой сиротой. Всего девятнадцать, когда её жизнь и жизнь её лучших друзей изменилась навсегда.
— Самолет успешно приземлился. Добро пожаловать в «Прекрасную Магнолию»! — из мрачных мыслей Кэтрин вырвал голос из динамика, и только сейчас она поняла: все уже движутся к выходу.
В последний раз взглянув в иллюминатор и осознав, что по ту сторону стекла ждут раскалённый от солнца асфальт и вязкий, горячий воздух, она постаралась забыть и о тревожном сне, преследовавшем её каждую ночь, и о кошмаре, который оставался с ней каждый день.
20. 07. 2014
Я помню момент, когда в первый раз увидел её. Это было где-то в Италии, в одном из тех похожих друг на друга городов, которые отличаются только названием. К тому времени отец уже четыре года находился в тюрьме, а мать, впав в затяжную депрессию, частенько скрашивала одиночество алкоголем. Что касается меня, то я просто пытался убежать от своей поганой жизни, переезжая из города в город. За мной, как гончие псы, гнались письма от так называемых приятелей, родственников и тех, кому что-то было от меня нужно (как правило, это были ублюдки из полиции). Смысл всех писем был одинаковым, с разницей лишь в формулировке. В то время как Бен , единственный из всех однокурсников, кто ещё считал меня другом, советовал вернуться в родовое поместье и просил «перестать убегать от всего того дерьма, которое осталось после взрыва», отец, наоборот, утверждал, что я и есть «трусливое дерьмо, которое не достойно носить гордую фамилию Мэлфорд». Но мне было плевать. Меня даже не трогали пьяные письма матери, утверждавшие, что я неблагодарная скотина, а уж падение «великой империи Мэлфордов» и вовсе не вызывало и капли сожаления.