– А все-таки, что они имели в виду, когда говорили про тьму, в которую мы якобы смотрим? Мне как-то не по себе от всего этого.
– А тебе и должно быть не по себе. – Жестко сказал Джуффин. – Помнишь, как ты сюда попал, Макс? Такое не с каждым может случиться. Мы с тобой – из тех, с кем случается еще и не такое!… А старухи занимаются магией, да не как все здешние жители – на кухне, от случая к случаю, а очень долго и всерьез. Можно сказать, они ничем другим и не занимаются! И опыт говорит им: что-то с нами не так. Это «не так» они и называют «тьмой»… Тебе иногда бывает страшно, или весело, просто так, ни с того, ни с сего? Ты выходишь на улицу, спешишь по какому-то глупому делу и вдруг задыхаешься от невероятно острого ощущения бесконечного счастья… А иногда бывает, что у тебя все в полном порядке, рядом спит любимая женщина, ты молод, и жизнь полна щенячьего восторга, и вдруг ты осознаешь, что висишь в полной пустоте, и ледяная тоска сжимает твое сердце, потому что ты умер… да нет, что-то в тебе понимает, что ты никогда и не был живым… А иногда ты смотришь на себя в зеркало и не можешь вспомнить, кто этот парень, зачем он здесь… Можешь ничего не говорить, я и так знаю, что все это время от времени происходит с тобой… И со мной творится то же самое, Макс, только у меня было достаточно времени, чтобы привыкнуть. Это случается, потому что нечто непостижимое прикасается к нам… кто его знает, откуда и зачем… Доторани, моя жена, тоже что-то чуяла, сама не знала, что. Говорила, что иногда я какой-то «ненастоящий», «словно тревожный сон»… Не могла объяснить лучше… В общем, мы с тобой имеем талант к некоему странному ремеслу, в котором никто ни хрена не понимает! И если честно, то ничего я тебе толком пока объяснить не могу… Знаешь, об этом ведь не принято говорить вслух. Да и опасно: такие вещи должны оставаться в тайне. Есть один человек здесь, в Ехо, который понимает в этом деле побольше нас с тобой, когда-нибудь ты его увидишь… А до тех пор играй в «супершпиона», или как это у вас называется… Ладно?
– С кем это, интересно, я вообще могу беседовать, кроме вас? С Хуфом?
– Ну, с Хуфом можно. И со мной можно. Но скоро для тебя начнется куда более бурная общественная жизнь.
– Вы все грозитесь…
– А тебе мало сегодняшнего вечера?… Да я бы и сам рад поскорее усадить тебя в свое кресло в Доме у Моста, но дела в Ехо делаются медленно. Я подал прошение о твоем назначении ко Двору… Да, на следующий день после нашей поездки в «Обжору». Поскольку все дела моего ведомства решаются с максимальной срочностью, дней через двадцать – тридцать…
– Это и есть «максимальная срочность»?
– А ты думал!?
Мы уже были дома. Тут сэра Джуффина призвало его одеяло, и я остался один… Самое время поразмышлять о тьме, в которую я заглядываю… Напугали же меня эти бабки! А тут еще Джуффин со своей лекцией о запредельных причинах дурацких перепадов моего настроения… Я-то думал, что меня просто мамочка в детстве пару раз уронила!
У себя в комнате я вынул из кармана лоохи «спасенную» коробочку: полежи, милая, успокойся, у дяди Макса не все дома, но он хороший. Он защитит тебя от всех напастей, вот только сходит посмотреть во тьму… Но в момент наивысшего расцвета моей благоприобретенной фобии, из этой самой тьмы выскочил пушистый комочек: «Макс – грустный – не надо!» Мой маленький друг Хуф так вилял коротким хвостом, что чертова тьма разлетелась в клочья. Я успокоился, выкинул из головы параноидальное бормотание пожилых русалок, и мы с Хуфом пошли в гостинную: ужинать и читать свежую вечернюю прессу.
В тот день я не засыпал до рассвета: ждал Джуффина, чтобы за чашечкой утренней камры еще раз обсудить события минувшего вечера. Признаться, я представлял себе, что теперь сэр Джуффин с утра до ночи будет ломать голову над таинственным убийством. То есть, как старый добрый Шерлок Холмс, или не менее старый и добрый комиссар Мегрэ, он будет часами курить трубку, бродить вокруг места преступления, чтобы на исходе очередной бессонной ночи, не без моей скромной помощи, вдруг раскрыть «Дело об изжеванном трупе»…
Меня ожидало глубокое разочарование. Наша утренняя встреча длилась минут двадцать. Все это время сэр Джуффин потратил на то, чтобы обсудить мое одинокое будущее – то есть, как я буду жить без него в ближайшие три дня. Пришло, оказывается, время его ежегодного визита ко Двору, а поскольку такое счастье выпадает на долю Короля всего раз в год, он, как правило, не спешит отпускать своего обаятельного вассала. В среднем, по подсчетам сэра Джуффина, эти форсмажорные обстоятельства длятся дня три – четыре, а потом тяжкие стоны покинутого на произвол судьбы народа вынуждают монарха оторвать от сердца свою добычу и вернуть ее Миру.
Признаться, я понимаю Его Величество. Детектив как жанр в литературе Соединенного Королевства отсутствует напрочь, а сухие отчеты придворных об особо секретных делах Тайного Сыска, равно как не менее сухие газетные отчеты об остальных, не могут заменить вкусной светской болтовни сэра Джуффина Халли, Почтеннейшего Начальника всего происходящего!
Итак, сэр Джуффин спешно отбыл, а я пошел спать… «весь такой разочарованный». Впрочем не могу пожаловаться, что плохо провел время. Я много гулял, продолжая пополнять свои знания топонимики Ехо, заодно присматривал улицу, на которой хотел бы вскоре поселиться, разумеется поближе к улице Медных Горшков, в конце которой громоздился Дом у Моста, резиденция Управления Полного Порядка. Вечерами продолжал свои «тайные делишки», то есть упорно допытывался у предметов материальной культуры об их богатом наблюдениями прошлом. Было приятно сознавать, что я уже могу проделывать эти фокусы и без помощи Джуффина!… Вещи все охотнее делились со мной воспоминаниями, только коробочка из спальни покойного сэра Маклука-Олли молчала с упорством героя Сопротивления. Правда, приступов неконтролируемого страха у нас с ней больше не наблюдалось. И на том спасибо!
Поздним вечером четвертого дня появился сэр Джуффин Халли, нагруженный Королевскими дарами, свежими новостями (для меня пока чересчур абстрактными) и накопившимися за время его отсутствия служебными заботами. Короче говоря, к теме «таинственного убийства в пустой комнате» мы не вернулись ни в тот вечер, ни в следующий…