Бредятина!
Я лучше себе платок в рот засуну или задохнусь от подушки, но никто не услышит моих слез. Единственное, что могло меня раскрыть – это опухшие глаза и сонный вид.
- Плакала, - подтвердила его слова. – Мне нельзя этого делать? Это опасно? Я тоже умру от этого, как родители? – язвительно спросила, все так же держа в руках его пистолет. – Или, может, еще хуже?
Я слегка склонила голову на бок и выразительно на него посмотрела.
Эмоции.
Мне нельзя вмешиваться в криминальный мир, иначе я умру. Я никогда не смогу выключить эмоции, как это сделал Бестужев. У него они наигранные. Не настоящие.
- Не делай этого больше, - равнодушно ответил мужчина, а на его лице снова заиграла ледяная маска. – Оно того не стоит.
Не стоит что? Горевать? Так это мои родители! И они не просто своей смертью умерли, их – убили! Я прожила с ними всю жизнь, буквально ни с кем больше не общаясь. Они – все для меня. А что знал Глеб об этом? Знал ли он полностью всю историю, а не краткий рассказ отца. Знал ли он, каково жить, зная в своей жизни всего троих людей, не выходить никогда на улицу, из-за чего, когда выходишь, чувствуешь себя хуже дикого зверя, которого насильно притащили в цирк.
Нет, он этого не знал. И, возможно, если бы не проблемы , то его жизнь можно считать хорошей. Но, если честно, смотря на него, мне кажется, что ему плевать на проблемы и чуть ли не на жизнь.
Из-за этого я разозлилась. Я не лезу в его жизнь. Пусть он не приказывает, что мне делать ночью!
- Я не буду больше плакать! – громко сказала, когда он повернулся ко мне спиной.
Он медленно обернулся.
- Не будешь? – насмешливо протянул он, явно вспоминая, как до недавнего времени я изливалась слезами. – А как же...
Мужчину похоже все так же смешила эта фраза, из-за чего он усмехнулся. Он знал, что я лгала не ему, а, прежде всего, - себе.
Я не могла с уверенностью сказать, что так и будет.
- Иди сюда, - стальным голосом позвал он меня к себе. – Иди. Сюда. Дана.
Должно быть, в душе мужчина был очень вспыльчивым. И разозлить его было раз плюнуть. Я все же, медленно шагая, подошла к нему. Остался один шаг, чтобы я уткнулась носом ему в грудь.
Бестужев вновь вздохнул, и, наверное, еще раз бы неодобрительно покачал головой, но этого не сделал, а просто схватил меня за руку, потянув резко на себя.
Ей-богу, если бы я еще раз ударилась о него, то расквасила себе нос. Сразу же после этого он повернул меня к себе спиной, обхватывая мои руки.
Я затаила дыхание, ожидая, что будет дальше. Он придержал тяжелое оружие, которое я хотела уже попросту выбросить. Бросить куда подальше.
- Ничего не нажимай, - бросил короткий приказ.
Нервно сглотнув ком в горле, Глеб судя по всему сам прицелился и положил мой указательный палец на курок. Я закрыла глаза, боясь выстрелить. Хоть и делала это не сама.
Я чувствовала горячее тело Глеба, которое, возможно, могло бы меня успокоить тем, что не буду забывать, что за мной стоит человек, который не делает ошибок. А значит, он не даст мне сделать ошибку, держа в руках оружие.
- Открой глаза, Дана, - услышала я тихий шепот и почувствовала спокойное, горячее дыхание возле своего уха.
Еще одно напоминание, что я сейчас не одна. Но все же меня пугало то, что я буквально не специально терлась своей спиной об его тело. Должно быть, я сейчас красная, как помидор.
Я сделала вдох и выдох – и сразу же открыла глаза, смотря вдаль на мишени.
Мужчина нажал на мой палец, таким способом я нажала курок. И если бы он не держал крепко мои руки, скорее всего, пистолет бы выпал из моих рук, от того как он дернулся при выстреле.
Я не хотела учиться стрелять. Это было не мое. В цель я попала. Но ведь это только благодаря Бестужеву. И никак иначе. Сама бы я не попала в мишень.
И если мне казалось, что я максимум раза три выстрелю и пойду к себе в комнату, то ошибалась. Ведь эта тренировка , наверное, продлилась часа два. Мои руки ныли, и мне казалось, что заною и я, как маленький ребенок.
Единственное, что придавало мне сил, - это мысли о том, как я смогу найти убийцу родителей и возможно смогу, благодаря Глебу, им отомстить. Захочет ли он только мстить за отца, за мою мать, за Артема, и... Звездочку?
Однажды мужчины не было целую неделю дома. Но, когда пришел, рассказал, что маму с отцом похоронили. Но не его люди. Кто-то позвонил в полицию и доложил, что Виктора Сизова вместе со своей супругой убили. Начали разбираться. Однако это продли лось не долго. Вердикт поставили такой: убили враги. Им плевать на таких людей, как мой отец. Их презирают. И я могу это понять. Но, когда это твои родители – это чувствуется странно. Как-то тяжело на душе из-за того, что поддерживаешь родителей. Вот только, это самый правильный выбор.