Антон Чиж
Лабиринт Ванзарова
© Чиж А., текст, 2023
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023
Запутанные ходы в недрах нашей души простираются так далеко, что мы можем ожидать невероятных на первых взгляд открытий. Они содержат такие богатые сокровища, что следовало бы привлечь к сотрудничеству каждого психолога и сказать ему: возьми лопату, кирку и сам копай.
21 декабря 1898 года, понедельник[1]
Благодаря наступившему морозу понизились на 25 процентов цены на битую птицу и другую провизию, продаваемую к празднику на столичных рынках.
Вьюга рыскала по улицам, проспектам, площадям. Искала кого-то в окнах, дворах, подворотнях. Заметала Петербург морозной пеленой. Висла на усах городовых снежной шубой. Донимала ознобом запоздалого прохожего. Подгоняла пролетку, бегущую по хрустящему снегу. Искала и уносилась прочь, прочь, прочь из этого мира.
Город спал, убаюканный декабрьской вьюгой. Спали чиновники, барышни, офицеры. Спали кухарки, гимназисты, учителя. Спали приказчики, аристократы и дворники. Спали актрисы, фабриканты, студенты. Спали швейцары, половые и купцы. Спали воры, нищие и арестанты. Столица спала. Видя во снах скорые праздники, многие радости и щедрые дары.
Окна в доходном доме были темны. Только в окне третьего этажа мерцал огонек. Комнату освещала свеча. Подсвечник поставили рядом с зеркалом в бронзовой раме, в каких барышни присматривают за красотой. Зеркало держалось на невысокой этажерке, плотно заставленной книгами. Легкую мебель перенесли близко к обеденному столу, на котором находилось иное зеркало. Зеркала смотрелись друг в дружку. Огонек свечи робко заглядывал в бесконечный лабиринт отражений, дивился, вздрагивал.
Меж зеркалами сидел мужчина, развернув стул так, что локти опирались на резной край спинки. Веки сомкнуты. Лицо напряжено. Кулаки сжаты.
– Пора… Пора, – сказал он, зажмурился накрепко и глубоко задышал.
Огонек свечи дрогнул, отражения повторили за ним.
Ослабив кулак правой руки, господин выставил указательный палец и медленно направил к зеркалу. Подушечка коснулась зеркальной поверхности. Палец замер и продвинулся еще. Зеркалу деваться было некуда. Приходилось терпеть грубое тыканье.
Палец напирал сильнее. Зеркало еле держалось на гнутых ножках. Палец вел себя возмутительно. Давил и наседал. Возразить ужасным манерам зеркалу было нечем. Оно сдвинулось к краю этажерки. Еще немного, и упадет. Но тут палец замер.
Не открывая глаз, господин разжал левый кулак. В ладони оказалась узкая дощечка с приделанным шнурком: концы закреплены, середина свободно изгибается буквой U. Господин дернул шнурок, потом еще раз, затем сильнее. Что-то треснуло. Открыв глаза, он обнаружил, что шнурок болтается оторванным.
Швырнув дощечку, господин вскочил.
– Бесполезно! – прохрипел он. – Что же такое… Собрано, как должно: концентрация, мыленное усилие, вектор воли. Точно по записям… Почему же…
Глянув в коридор отражений, он отодвинул зеркало от опасного края, сел. Закрыл глаза, унял дыхание. Подождал, сидя в тишине. И протянул к зеркалу ладонь.
Огонек вздрогнул.
Ладонь коснулась стекла. Зеркало послушно сдвинулось. Ладонь наседала. Зеркало отступило к краю этажерки. Ладонь преследовала. Зеркало молило о пощаде, ладонь была настойчива. Зеркало держалось, сколько могло, пока под ним не оказалась пустота.
Тихий шорох и грохот осколков.
– Почему? Почему? – услышал огонек.
Ответа огонек не знал. Ответа не было. И успеха не было. Успех подарит безграничные возможности. Не будет невозможного. Все, что было невозможным, станет возможным. Вернуть невозвратное. Исправить неисправимое. Границы возможного исчезнут.
Господин поднял брошенный лист. Строчки плясали и прыгали. Он перечитал и убедился: сделано верно. Почему же опять неудача?
Вероятно, что-то упущено… Что-то осталось скрытым…
Он вскочил, отшвырнул стул, ударил кулаком уцелевшее зеркало. На полу прибавилось осколков, блестевших снежной россыпью.
– Идти до конца, – прошептал он. И смахнул подсвечник.
Огонек пал, ухватился за листок, стал крепнуть. Ботинок затоптал его. Взлетел дымок. И сгинул в темноте.
– Понять, понять: в чем ошибка? Что сделано не так?
Он глянул в темный угол комнаты. Ответы скрывались там, но до них не добраться. Ну и пусть. Теперь уж нечего терять. Надо успокоиться, остыть, найти выход. Иначе всему конец. Все погибнет. Все будет напрасно…