Из полета мыслей Марину вернул телефонный звонок коллеги – переадресация включалась автоматически. Поговорив об очередной служебной записке, Марина вернулась на рабочее место. У нее был отдельный кабинет – маленький, но уютно обставленный. Около двери стояли два кротона с мясистыми листьями, на подоконнике цвели розовые фиалки, удачно сочетаясь с пастельной кофемашиной.
Жемчужная набрала телефон сестры.
– Привет, Настя!
– Привет, Марина! Давно тебя не слышала! Как хорошо, что ты позвонила! Как у тебя дела?
– Что-то меня хандра осенняя захлестнула… Скоро зима, бр-р-р…
– Приезжай ко мне вечером. Сейчас не могу говорить. У меня совещание.
– Посмотрю, может, и заеду.
– Давай, а то немцы уже косо на меня смотрят, – Настя отключилась.
Не удалось поболтать и стало еще тоскливее. Чтобы отвлечься от тревожных мыслей, Марина позвонила подруге, но та тоже не могла говорить.
Еще оставалось два часа до конца рабочего дня, и Жемчужная решила, что нужно отвлечься от гнетущих мыслей об Ирине. Марина стала смотреть афишу. Она очень любила «Современник» и выбрала два билета на спектакль «Двое на качелях», который смотрела уже два раза. Ей нравилась игра Чулпан Хаматовой. На ее спектаклях можно переключиться от серых будней и не думать о своих проблемах.
«Коля, мы через неделю идем в театр», – написала она в мессенджере мужу и следом отправила скрин билетов. Жемчужный тоже был театралом, и Марина знала, что он не откажется от похода в обожаемый ими театр.
«Чего опять тот же спектакль? У них недавно премьера была», —Коля отправил стикер удивленного лисенка.
Марина нажала на смайлик с нарядной пантерой:
«Чулпан много не бывает. Ты во сколько будешь дома?» – «Не знаю, думаю, что поздно». – «Ну и пожалуйста, – Марина отправила стикеры нескольких независимых и довольных зверюшек, – тогда я к Насте заеду». – «Давай».
«Наверное, опять к Ире пойдет, – с тоской подумала Марина, – а если бы я не спросила, где он будет вечером? Интересно, ему все равно, что я буду дома одна? Может, ему вообще безразлично, где я бываю?» Чтобы настроение не спустилось к «нулю», Жемчужная продолжила смотреть новинки театральной Москвы.
Выйдя из офиса вместе с ручейком спешащих домой сотрудников, Марина вдохнула осенний прозрачный воздух, зашла в небольшую кондитерскую, купила хлеб, яблочный штрудель, вишневые пирожки, положила шуршащие бумажные пакеты в багажник своего любимого «Ауди» и довольно быстро доехала до Насти.
Лариса Пересмешная
Олег Северов несколько лет работал в отделении неотложной помощи Склифа. Низкий рост и сутулую осанку он компенсировал модными костюмами и стрижками, которые менял раз в полгода. В его волосах появлялись то седые пряди, то рыжеватые оттенки. Северов привык следить за модными тенденциями еще со школы, когда жил с родителями в Европе.
– Олежа, выпей кофейку, – тихо сказала Лариса, гладя плечи любимого.
Он всегда расслаблялся под теплом ее нежных рук. После напряженного рабочего дня ему были необходимы тишина и ласковые прикосновения.
Был по-настоящему теплый вечер, когда еще слышится стрекот кузнечиков и не облетает поменявшая свой цвет листва. По Садовому кольцу мирно катились автомобили. Если не считать дежурную медсестру и пациентов, они на этаже Склифа находились одни. Из окон виднелись тенистые аллеи графского сада. Монументальная дворянская усадьба была построена графом Шереметевым более 200 лет назад. Главный корпус утопал в липах, а два крыла-полукружия подходили к Садовому кольцу, как будто хотели остановить нескончаемый поток машин. Яркие краски осени придавали зданию еще больше очарования и великолепия.
Большое и логично обставленное пространство кабинета ординаторской располагало к отдыху и расслаблению. Лариса открыла нараспашку окно, и легкий ветерок тронул ее золотистые волосы. Она подошла к Олегу уже без халата. Легкий запах ландыша, нежность ее кожи и упругая грудь подействовали на Северова как бокал терпкого французского вина.
Олегу хотелось, чтобы его просто любили. Надоело постоянно что-то доказывать родственникам и выжимать из себя достижения. Отец ждал от него повышения, которое Олегу не «светило». Жена постоянно отказывала в сексе и была недовольна то зарплатой Олега, то должностью, то внешностью. «Выедание» мозгов настолько достало, что Северов стал приходить домой только поспать.