Лабиринты снов.
Колокол.
Перед нашими глазами лежало огромное поле, слева, на сколько хватало глаз, шелестели на ветру травяные стебли, зеленовато-бурые, с редкими ярко желтыми пятнами сурепки и белыми шапочками кашки. Справа, как и сзади все пространство занимали каменистые уступы, беспорядочно наваленные друг на друга и густо поросшие низким жухлым кустарником. Мы только что спустились с этого каменного нагромождения и окунулись в липкое дрожащее марево, какое обычно витает в воздухе в жаркий летний день перед грозой. Солнце, все еще пытающееся вырваться из плена свинцовых облаков, плотно обложивших небо, успевало выпрастать свои лучи то здесь, то там, на миг подсвечивая воздух. Впереди, в паре километров от нас поле странным образом заканчивалось. Там буйствовала яркая сочная зелень деревьев, захвативших все пространство от кромки земли и до неба. Скалы, огромные уступы, поросшие лесом, как стена дома увитая диким плющем. И вся эта живая стена непостижимым образом делилась на квадраты: скалы, края которых угадывались где-то далеко вверху, обрывались под прямым углом к земле, они выступали далеко вперед, тесня полевую чахлую растительность, а между ними лес, уходящий вверх. Серое неприветливое небо, доходя до края гряды исчезало, расплывалось и спускалось вниз клубами тумана, исчезало среди древесных крон.
Мы быстро пересекли поле, даже слишком быстро, казалось, сделали всего то пару шагов, и тут же оказались между двух скал, у лесной кромки. Пока мы были на поле, этого не было видно, но теперь оказалось, что скалы не однородны, в каждой была огромная арка, мы стояли в этаком природном коридоре, конца которому видно не было. Полоска земли, отделявшая лес от поля и проходившая под арками была утоптана, словно по ней ежедневно ходили. Ну что же, пойдем и мы. Вся наша дружная компания в количестве четырех человек свернула на право. Уже после первой пройденной каменной арки мы усомнились в своей нормальности: воздух дрожал перед глазами, очертания следующей арки расплывались, туман, затерявшийся было где-то наверху, среди леса, стал выпускать свои мглистые щупальца между стволов, как будто тянулся к нам, света вокруг стало меньше. Но возвращаться назад совершенно неинтересно, поэтому мы продолжили идти вперед. Света вокруг становилось все меньше, окружающее пространство размывалось, ускользало от глаз, шаги, вопреки всякому здравому смыслу обрели звук. Мы шли по коридору, утоптанная дорога между скал оказалась каменным полом, шаги гулко отражались от стен, сырых и мрачных, они давили, надвигались на нас. Обернувшись назад, мы увидели все тот же каменный коридор, никаких следов леса и скал. Только камень и факелы на стенах, жутко мигающие огнем. Вот это да… Куда же мы попали? Или, может, мы слишком долго шли по жаре и у нас коллективные галлюцинации? Как бы то ни было, останавливаться теперь уже глупо, мы шли вперед. Коридор, больше похожий на кишку кого-то диковинного каменного зверя, вывел нас в огромную залу. В центре стоял овальный стол, но никакого следа людей не было. Окон тоже не было, только холодный камень и яркий оранжевый свет факелов на стенах. Из залы вели четыре коридора, таких же мрачных, как и тот, из которого мы вышли.
Внезапно тишину разрезал звон. Звон, больше похожий на удар молота по наковальне, звон, проникающий в каждую клеточку тела, пробирающий до костей жуткий звук.
Бомм. Бомм. Бомм.
Мы онемели от ужаса. Разговаривать и так не хотелось, мы молчали всю дорогу, а теперь захотелось забиться в какую-нибудь щель и тихонько сидеть там. Не знаю, кто из нас опомнился первым и закричал, я или кто-то из ребят, но крик оборвался с новой волной звона.
Бомм. Бомм. Бомм.
Звук шел отовсюду и одновременно ниоткуда, мы, не сговариваясь, побежали. Какой-то из коридоров тянулся под ногами бесконечной змеей, мы совершенно потеряли ориентацию в пространстве, просто бежали веред, вздрагивая от звона, теперь звучавшего без каких-либо промежутков.
Бомм. Бомм. Бомм.
Дыхание перехватывало, перед глазами плыло, ноги тяжелели и наливались свинцом бежать было все труднее.
Бомм. Бомм. Бомм.
Коридор резко оборвался, выпустив нас на небольшую поляну. Кажется, мы провели в этих коридорах целый день, небо потемнело, так и не разразившись грозой, воздух не двигался, ни одного дуновения ветерка. Мы никак не могли отдышаться.
В глазах прыгали точки, превращаясь в небольшие огоньки. На дальнем краю поляны были разложены костры, яркие, сыплющие искрами во все стороны. Они образовывали круг, в центре которого стояла полуразрушенная мельница. Ее крылья печально висели в воздухе. Ближайшая к нам стена осыпалась грудой камней, открывая внутренности строения. Там, подвешенный за верхнюю потолочную балку, чудом уцелевшую, раскачивался огромный колокол. Он то и издавал те душераздирающие звуки, преследовавшие нас.
Бомм. Бомм. Бомм.
Он все качался, все звонил. И мы, как завороженные следили за его движением. От стены к стене.
Бомм. Бомм. Бомм.
Сознание затапливала липкая мгла, закрывая глаза, связывая губы, пытающиеся открыться для крика, усыпляя. Мир исчез, исчезло поле, скалы и лес, исчезли каменные коридоры и полуразрушенная мельница. Даже звон колокола потихоньку затихал.
Бомм. Бом. Бо.
Исчезли мы. А в цепи костров появились еще четыре точки, четыре новых костра-огонька, сыплющих яркими колючими искрами.