Асенька. Ой, давайте заглянем.
Серж. Нам попадёт.
Асенька. А мы окажем, что у нас точно такие же, что мы свои искали и перепутали. Открывайте.
Серж (развязывает мешок Стеши). Книги какие-то… Довольно потрёпанные. «Го-ре от у-ма». Смотрите, ха-ха, «от» без твёрдого знака. Безграмотность какая. А это, наверно, вам. (Достаёт длинное платье горничной.)
Стеша (появляется из своего укрытия, подбегает к раздаточному окну). Нет там никаких подарков. Это наши мешки.
Серж (разочарованно). Да? А я думал…
Асенька (строго). Ребята, вы откуда взялись? В гости приехали? На рождественские каникулы? А к кому?
Стеша. Вообще-то у нас каникулы. Но мы шли совсем не сюда, а к себе, в Зипуны. Только на середине пути…
Серж. Так они, наверно, на праздник. Я же говорил вам, что в Новый год всегда бывает праздник — с катаньем на тройках, с фейерверком и каруселями.
Стеша. Может, вы нам объясните, куда мы попали? Что это за дом, кто в нём живёт? Мы ведь ничего понять не можем. (Указывает на лежащих.) А что случилось с этими? Вы их знаете? Они же без сознания.
Серж (выглядывает в кафетерий). А-а, эти… На третьем этаже таких полно, мы видели. Правда, Асенька? Почти в каждой комнате лежат.
Стеша. Но что с ними?
Киля (шёпотом). Чего ты с ними разговариваешь? Не видишь — они же оба чокнутые.
Серж. Мы не знаем. Как бы вам сказать… У нас, кажется, что-то случилось с памятью. Мы пытаемся вспомнить и не можем. Но знаете, не помнить — это, оказывается, довольно весело.
Асенька. Ничего подобного. Может, вы что-нибудь и забыли, а я нет. Я даже помню очень трудную загадку: кланяется, кланяется, придёт домой — под лавкой растянется, Ну, что это? Давай, мальчик, ты первый.
Киля. Не буду я разгадывать ваши дурацкие загадки. Тут людей надо спасать, а они…
Асенька. Тогда девочка.
Стеша. Кланяется, кланяется? Может быть, подхалим?
Асенька. Эх вы. Это же топор.
Серж. И я, и я вспомнил! Снизу труба, сверху труба, посередине огонь и вода.
Асенька. Ну, это ясно. Паровоз.
Серж. А где у паровоза снизу труба? Это же са-мо…
Асенька.…вар!
Стеша. Тише вы! Слушайте.
Все четверо замерли, прислушиваясь к неясному шуму наверху. Вдруг явственно донёсся резкий звук выстрела. И сразу за выстрелом тьма за окном окрашивается в красный цвет.
Асенька. Что это?
Серж. Да это же фейерверк! Говорил я вам? Говорил, что будет фейерверк? Асенька, ребята, скорее на улицу. Бежим смотреть!
Красноватый свет за окном слабеет, но после нового выстрела разгорается ненадолго вновь.
В это время сверху явственно доносится топот ног, крики: «Стой! Не двигаться! Брось пистолет! Стрелять буду! Назад!» Внизу Киля рвётся бежать на помощь, Стеша его не пускает. Некоторое время спустя на втором этаже появляются Димон с двустволкой, Лавруша с пистолетом — они ведут перед собой того самого человека в комбинезоне и унтах.
Картина седьмая
В кабинете Директора Научного городка. Директор, Тамара Евгеньевна, Капитан, Этери.
Капитан (идёт навстречу Этери). Я слышал, что бывают ещё такие бабки — пугают маленьких детей милиционером.
Этери (Капитану). Я не испугалась, а просто удивилась. Милиция здесь, в такое время… Что-нибудь случилось?
Капитан. Просто нам очень нужна одна консультация, а связи с «Карточным домиком» нет. Дело такое срочное, что мы решились разбудить вас.
Этери. Я не спала.
Капитан. Андрей Львович сказал мне, что вы работаете в «Карточном домике» вместе с доктором Сильвестровым. На этой машине памяти… как её?
Этери. «Мнемозина».
Капитан. Вот-вот. Расскажите нам о ней поподробней. Как вы ставили опыты?
Этери. Обыкновенно — на животных. Включали машину на торможение и записывали сеанс на широкую магнитофонную ленту. Память как бы стиралась слой за слоем, и животное постепенно возвращалось к младенческому состоянию. Собака начинала вести себя как щенок, курица — как цыплёнок. Потом переключали на возбуждение, магнитофонная лента начинала двигаться в обратном направлении. И память к животному возвращалась вместе со всеми условными рефлексами. Правда, иногда…