- Амира!
- Я здесь, Адиль, – Амира подошла к нему сзади, баюкая руку.
- Что это? Ты порезалась?!
- Да. Но ничего страшного.
- Это только начало! Эта подлая гадина уже пролила нашу кровь, брызнув своим ядом в моём дворе! А что будет дальше?! Какого дьявола ты вообще её впустила?!
- Она пришла как обычная клиентка!
- Клиентка?! Какая клиентка?! Что вообще происходит?!
- Фатима оказалась рукодельницей. Множество женщин со свадьбы заказали ей красивые вещи, – объяснила Амира.
- Я что, мало зарабатываю? Я плохо о вас забочусь?! Какие ещё заказы и клиенты?! Вы решили превратить мой дом в проходной двор?! – заорал он.
Амира сжалась и спрятала голову в плечи. Адиль огляделся, ища, что бы такое шарахнуть или пнуть. В его голубом дворике было уютно и чисто. Всё стояло и лежало на своих местах и дышало уютом и умиротворением. Он вздохнул. И всё это оказалось под угрозой из-за слов подлой бабы! Или из-за его собственной глупости и несчастной судьбы?
Вечером она не пришла к нему, а когда он попробовал сунуться к ней на чердак, упёрся носом в запертый изнутри люк. Кантара спала с матерью, и он не решился долбиться. Проклиная всё на свете, он убрался восвояси. С утра они не стали возвращаться к этому разговору, а вернулись к повседневным делам. Но вечером Адиль снова упёрся в запертый люк на чердак и снова сжал кулаки.
Утром он остался дома и самолично свинтил задвижку с чердачного люка.
- Амира! – позвал он, – присмотри за моей дочерью. Мы с женой идём на прогулку. Оденься нарядно, Фатима. Но надень сверху джалабею и обуйся в удобную обувь. Мы пойдём пешком, – обернулся он к жене, – я жду.
Фатима молча переоделась и передала ребёнка на руки Амиры.
Она посмотрела в лицо золовки. Амира только пожала плечами.
Адиль отвёл её в ресторан того отеля, где обычно встречался с братьями. Там он позволил ей блеснуть своей красотой перед туристами, пока они обедали.
- Я привёл тебя сюда, потому что ты разумная женщина и не устроишь сцену на людях. Похоже, ты слишком близко к сердцу приняла слова вдовы Золотого Шамиля, – сказал он.
- Её зовут Итидаль, – заметила Фатима.
- Для меня она просто вдова торговца, жена, – отрезал Адиль, – но раз уж ты так завелась из-за неё, то мы поговорим о ней. Что происходит, Фатима? Ты открыла дело, не спросив разрешения и даже не поставив меня в известность. Ты принимаешь чужих людей в моём доме, пока меня нет. Как ты посмела?
- Это была идея Айше и Амиры. И она показалась мне удачной. Я не думала, что из этого что-то выйдет, пока не получила свои первые деньги, – ответила она.
- Тебе не хватает моих денег?
- Мне не хватает твоего тепла, Адиль.
- Сегодня тебе его хватит, потому что я убрал чёртов засов с твоей двери.
- Речь не об этом.
- Для меня об этом.
- Ты стал груб со мной. Ты лжёшь мне. Что дальше? Обманешь? Предашь? Ударишь?
- Фатима, дорогая, ты недавно стала мусульманкой, поэтому я поясню тебе. Муж не отчитывается перед женой. Более того! Жена не имеет права допрашивать мужа! Если я сочту нужным что-то тебе сообщить, я это сделаю. На кухне или в постели, но не во дворе при посторонних людях, – заметил Адиль, – если ты ещё раз потребуешь от меня отчёта в моих действиях, или будешь говорить со мной так дерзко, я сочту это оскорблением.
- Теперь ты решил спрятаться от меня за мусульманским домостроем? А я думала, ты хоть что-то объяснишь мне, успокоишь!
- А чем, собственно, ты так взволнована?
- У тебя есть ещё одна жена?
- Нет. И заметь – я не обязан был отвечать, а ты опять меня оскорбила.
- Мои вопросы и беспокойство, Адиль, вызваны любовью к тебе. А любовью оскорбить нельзя! Я просто боюсь за нашу семью.
- Я забочусь о нашей семье. А вот ты увлеклась игрой в бизнес-леди, как европейки.
- Я и есть европейка. И я просто хотела помочь тебе и принести в дом немного денег.
- Моя обязанность приносить деньги, а твоя – сохранять покой и уют в доме.
- О чём мы вообще говорим, Адиль?
- О том, что я безумно люблю тебя, дорогая. Я тебя люблю, и дорожу тобой.
Он протянул свою руку через стол и накрыл своей тёплой ладонью её руку.