- Фатима! – он протянул к ней руки.
- Не прикасайся ко мне, или я убью тебя!
Она спустилась вниз.
- Дорогие мои! Айше, Саид! Амира! Я всё вспомнила. Всё до секунды! – услышал Адиль звенящий голос жены в гостиной, где собралась семья на кофе с десертом, - о, кофе. Я с удовольствием выпью. Всегда любила кофе.
Одну секунду все молчали, а потом гостиная взорвалась голосами членов семьи. Её обнимали и поздравляли. Она всех благодарила за поддержку. Потом попросила слово и у всех попросила прощения у семьи за то, что заставила их всех так сильно переживать за неё. И, разумеется, её простили. И только тут все стали звать Адиля. Он вошёл и встал рядом с ней. Она пригвоздила его к месту взглядом, запрещая двигаться дальше. Он замер. Потом обратился к ней, еле разжав губы.
- Я безумно рад, дорогая. Я так рад!
- Да. Конечно. Я тоже.
Они стояли, не шевелясь, и смотрели друг на друга воспалёнными больными глазами. Принесли кофе. Она спустила с рук дочь и взяла чашку с подноса. К ней присоединились все остальные, обсуждая долгожданную радостную новость. Именинница подошла к ней с подругой Назирой, молодой незамужней женщиной.
- Фатима, я так за тебя рада. И рада, что ты всё вспомнила на моём празднике. Познакомься. Моя подруга, Назира. Её отец торгует сладостями недалеко от лавки Адиля.
- Так вы, значит, сладкая женщина, Назира.
Женщина смущённо потупилась. Она видела жену Адиля на террасе, и ей было стыдно.
Адиль, заметив, что происходит, поспешил к ним, однако упёрся в яростный взгляд жены…
Горький кофе
Горький кофе
Домой они вернулись в молчании и обрадовали Хазар радостной вестью. Было уже поздно, и Хасан и Амира пошли спать. Кантара заснула по дороге, и Фатима уложила дочь в комнате. Абаль заснула, как только коснулась подушки. Хазар, утирая слёзы радости, ушла к себе, и Фатима осталась один на один с мужем.
- Поговорим? – предложил он.
- Даже не знаю. Ты и в прошлый раз хотел поговорить, но солгал мне. А когда ложь закончилась, ударил.
- Пойдём в столовую, Фатима.
Он показал ей жестом на лестницу. Она пожала плечами и пошла за ним.
В столовой он поставил на плитку турку с водой и достал кофе.
- Смелешь? – он протянул жене кофе и её мельничку, свадебный подарок Саида.
- Так о чём ты хотел поговорить, Адиль?
- О нас, дорогая. Ты не так поняла кое-что из того, что случайно увидела и услышала.
- Что именно? Как ты самозабвенно целовался со своей Итидаль, выпав из реальности? Как ты лгал мне о том, что не женат? Или как сегодня в доме отца на празднике жены брата ты целовался с какой-то женщиной, которую едва знаешь? Ты прям какой-то гигант, Адиль.
- Не забывайся, женщина!
- Вот именно! Отныне я для тебя чужая женщина. Как Назира, только не такая распущенная.
- Фатима.
- Что? Вот кофе. Свари его.
- Давай.
Он высыпал кофе в турку и помешал. Вода уже нагрелась и закипала.
- Случай с Итидаль – это досадная случайность, моя слабость, за которую я прошу у тебя прощения. Эта женщина много лет была моим наваждением, но больше она не имеет надо мной власти. И я не говорил о браке с Хавлой, потому что никогда не считал его настоящим и не хотел тебя попусту расстраивать.
- А сладенький поцелуйчик со сладенькой Назирой? Или у меня галлюцинации от жары?
- А это уже твоя вина, дорогая.
- Моя?
- Конечно. Сколько времени ты отказываешь мне в близости? Сколько времени я сплю один? Я просто сорвался. У нас женщины редко сами вешаются на шею. Я даже не ожидал.
- Очевидно, твоя шея смазана чем-то особым. Поливаешься шоколадом? Щербетом?
- Может, проверишь на вкус, родная?
Это был не шоколад и не щербет. Это был его волшебный сладкий поцелуй, в котором она растворилась, как сахар в кофе. Кофе вскипел и выплеснулся на плитку. Он, не отрываясь от губ жены, отключил её.