— Собирайте людей, вы выдвигаетесь! — сказал я, поднимаясь на ноги. Голос звучал непривычно жестко и властно. Времена отчаянные, и моя задача спасти всех, и плевать что обо мне подумают.
— Как выдвигаемся?! — Седой натурально рассвирепел, то ли не боялся меня, то ли просто свое пожил и ему уже пофиг. — Ты на улицу выглядывал? Я своих ребят гробить не буду!
Солдаты взволнованно загомонили, Кэп проверил, как сидит его пистолет в кобуре, а Виола смотрела на меня как-то странно.
— Мы не можем пройти по лагерю, — продолжил я, замечая, что каждый в вестибюле смотрит на меня, — но мы можем пройти ПОД ним. Все корпуса связаны между собой подземными переходами, соединяющими их с бомбоубежищем. В советское время о защите детей думали не абы как.
— Здесь нет никаких подземных коммуникаций, — Виола достала планшет с картой лагеря и прилежащих территорий, — вот, сам смотри.
— Давай сюда, — я забрал гаджет, и нарисовал карту коммуникаций, которую видел с помощью аномалии, а затем ткнул пальцем в участок подвала: — Вот, тут пробьете стену, и попадете как раз в тоннель. Доберетесь до прибрежного корпуса, а там до вашего волшебного кораблика — рукой подать. Не волнуйтесь, я их видел, и не ошибаюсь. Переходы есть.
— А ты? — раздался голос Алисы. Девочка смотрела прямо на меня, и впервые, я нарушил обещание — солгал:
— А я — сразу за вами.
— Что ты задумал? — Кэп подошел ко мне и спросил в лоб, шепотом, чтоб посторонние не услышали. Глядя вслед парочке бойцов, отправившихся пробивать вход в подземку, он молча ждал ответа.
— Кукулькан не станет смотреть, как его добыча убегает, — спокойно встретил я суровый взгляд. — К тому же, этот купол создан лично им. Без труда развеяв его, он отправится в погоню. Если только не будет занят.
— Это безумие! — прозвучало в наушниках. — Отдел аналитиков на связи! Док, нельзя, чтобы он тебя сожрал. Кукулькан…
— Питается душами тех, кого убивает. Я знаю. У меня свои осведомители, — прервал я невидимого собеседника, не став уточнять о милом хвостатом источнике информации. А удобная штука, интересно, куда в наушник вмонтирован микрофон? — Буду максимально осторожен. Раз вы аналитики, то должны понимать: это единственный выход. Солдаты, вожатые, дети — все должны сегодня выжить!
«Кроме вон того парня, — обратил мой внимание Шиза на темнокожего бойца, который направлял детей в коридор к подвалу, — черные в таких потасовках героически погибают».
И где он такое слышал?
Глядя на редеющий поток людей, почему-то стало грустно. Увижу ли я их ещё? Противник и правда, что-то запредельное. Хватит ли сил? Сразиться с Кукульканом придется, иначе он нападет на остальных. Как бы ни хотелось, а этого не избежать.
— Док, — прозвучал над ухом чистый голос, его белокурая обладательница, как всегда, сохраняла самообладание. Славя. Поразительная девушка, она наравне с солдатами, помогала эвакуации. Детишки младших отрядов ходили за ней стайкой. Даже бойцы смотрели на сосредоточенную девушку с одобрением. — Ты… В общем, будь осторожен.
Она посмотрела на меня, на солдат и Виолу, и собрав мелюзгу, покинула вестибюль.
— Необычная барышня, — восхищенно цокнула ей вслед Виола, — слышала, конечно, что ей поручили аж два отряда. Ну, тех, которые не досчитались вожатых по твоей милости. Но такая ответственность, собранность… Надо к ней приглядеться. Выйдет неплохой агент организации. А что?! — воскликнула она, заметив мой взгляд: — Знаешь, какой у нас дефицит хороших кадров?
События неслись вскачь, как в каком-то нелепом сне. Все дерганные, спешат, еле соблюдая порядок. Каждый проникся серьезностью ситуации.
— Кстати, а где Толик из пятого отряда? Не видел, чтобы он спускался, — спросил я у ошалевшей от происходящего и немного растерянной Ольги Дмитриевны. — Ну, такой нелюдимый парень, немного полный и лысеющий. Эвакуировать надо всех. Это очень важно.
— Что с тобой сегодня? — Оля смотрела на меня, словно впервые увидела. — Почему все эти люди прислушиваются к тебе? И Док, в пятом отряде только девочки, по твоему описанию я вообще никого не знаю.
Словно щелкнула пружинка в мозгу, и ещё одна деталь этого лагеря стала на своё место. Толика не игнорировали — его НЕ ВИДЕЛИ! Точно так же, как одну симпатичную хвостатую особу. Если он с Юлей одного поля ягоды, то может о себе позаботиться.
«А мне еще казалось странным, что Мику не поблагодарила его тогда! — вдруг вспомнил Шиза случай, когда скромный парень закрыл собой от падающего шифера хрупкую девочку с циановыми волосами».
Я не спешил отвечать, врать Ольге не хотелось. Не люблю обманывать друзей… Вожатая пару минут стояла рядом, но мне не хватило духу всё ей взять и выложить. Наконец, и она ушла за всеми.
Последними помещение покидали Ямада с компанией. Черноволосая полу-японка уводила Мику и Ульяну, а Алиса, тем временем, приблизилась ко мне. Отряду сообщили статус рыжиков, и было забавно смотреть, как здоровые мужики с опаской косятся на Алису. Не дай бог задеть: злая аномалия живьем сожрет, и скажет, что так и было — отражались эмоции на их лицах.
— Док, я остаюсь с вами, — сказала она дрогнувшим голосом.
— Исключено, — сразу заволновался я, — если с тобой что-нибудь случится, то я…я…
— А обо мне ты подумал? — любимые глаза наполнились слезами. — Как я буду жить, если ты не вернешься?! Если снова останусь одна! Поманил своей добротой и заботой, а теперь бросишь?
— Ну тихо, тихо… — я обнял девушку, успокаивающе погладив по спине, как Ульяну недавно. Алиса была теплой, родной запах окутывал меня, успокаивая и наполняя решимостью. Сегодня Док покажет, на что способен! — Со мной всё будет хорошо, я вернусь к тебе. Обещаю.
— Вы тоже идите, — огорошил я солдат и Кэпа, когда все гражданские, в сопровождении Виолетты, отправились в подвал. — Защищайте детей. В столкновении аномалий вам делать нечего.
— А ты не много на себя берешь, новенький? — беззлобно улыбнулся один из солдат.
— Да, Док, — поддержал его темнокожий, демонстративно передернув затвором на оружии, — небольшая огневая поддержка никому ещё не навредила.
Вместо ответа я выпустил рвавшуюся на волю энергию. Аномалия стала частью меня, я не просто носитель, как Ямада. Мы — единое целое. Рисунок засветился, во все стороны вокруг меня потоком хлынул свет. Блики от его черно-белого сияния, заиграли по стенам. Постепенно свет померк, но ощущение легкости никуда не делось. Рисунок разросся, покрыв всё тело черно-белой, тускло мерцающей чешуей, образовав замысловатый узор. И без того острое, восприятие стало просто невероятным.