Девушка отстранилась, пропустила его в коридор. Из кухни на неуклюжих ногах, раскачиваясь, вышла старушка посмотреть, кто пришел. У нее были больные ноги. По рассказам Иры, Палубин такой ее и представлял. Ира говорила, что старушка добрая. Они никогда не ссорятся, Ира носит старушке продукты из магазина. Роман улыбнулся старательно, делая лицо приветливым, чтобы старушка не заметила, что он хмельной.
— Здравствуй, здравствуй, сынок! — быстро закивала она.
Роман с обостренным вниманием подмечал каждое изменение в лице Иры. Первым желанием девушки при виде его, вероятно, было извиниться, попросить подождать ее внизу, мол, переодеться надо, собраться, но, когда он шагнул через порог, она съежилась, лицо неожиданно заострилось, глаза потемнели, сузились, как от боли. В этот момент Роману стало жалко ее, и промелькнула мысль: не напрасно ли он отбирает у нее тайну, пусть бы шло так, как было. При появлении старушки глаза Иры потеплели, лицо смягчилось, на нем появилась решимость, и Ира проговорила:
— Пошли!
Роман теперь был убежден, что увидит в комнате девочку. Шагнув к двери, на которую ему указала Ира, он заметил под вешалкой, рядом с босоножками Иры, крошечные белые туфельки, и сердце у него вновь заныло. Роман понял, что до самого последнего мгновения он сомневался в словах Бориса, надеялся, что тот наврал. Палубин сам открыл дверь в комнату и пропустил Иру вперед. Вошел и замер. На него из-за стола смотрела девочка с большим белым бантом на голове. Она сидела перед тарелкой с манной кашей и маленькой ложечкой в руке. Щеки у нее были в каше.
— Ой, что же ты так испачкалась! — сказала Ира и вытерла ей щеки белой салфеткой.
Вытирала она старательно, и Роман догадался, что Ира рада этому занятию, оттягивающему неприятное объяснение.
— Я — ем! — громко воскликнула девочка на упрек матери, но смотрела она на Палубина.
— Ты ешь, ешь! — сказал Роман девочке, ища глазами, куда положить бутылку. — Я подожду!
Девочка заметила его ищущий взгляд и сказала, картавя, выговаривая, как часто это делают дети, вместо «р» букву «л»:
— Только иглушки не бели!
— Ой, не беспокойся ты! Не возьмет он ничего! — нервно проговорила Ира.
— Нет, нет! — заверил девочку Роман серьезным тоном и взглянул на фотокарточку, стоявшую за стеклом в книжной полке. Картавый голосок девочки тронул его. — Я только фотокарточку посмотрю!
— Смотли, — разрешила девочка.
Палубин сдвинул в сторону стекло полки и взял в руки большую цветную фотокарточку. Сделана она была, вероятно, совсем недавно. Девочка ничуть не изменилась. Была она с таким же бантом, который сейчас у нее на голове.
— Кто же это? — задумчиво, словно сам с собой, проговорил Роман, разглядывая снимок, но краем глаза он видел, что девочка смотрит на него.
Ира в это время поднесла ложку с кашей ко рту дочери. Услышав слова Романа, девочка стала энергично тыкать пальцем себе в грудь, так как рот ее был набит кашей, показывая, что это она. Потом быстро проглотила кашу, соскользнула со стула и подбежала к Роману, громко крича:
— Я это! Я!
— Ну все! Наелась! — сердито произнесла Ира.
— Она, должно быть, действительно наелась, — сказал Роман, взглянув на тарелку. Каши осталось совсем немного. — Разве ей много надо?
— Раньше она все доедала…
— Тогда мы ее еще угостим… — Роман поставил на место фотографию и вытащил из газеты шоколадку. Она растаяла и переломилась в нескольких местах. Шоколадку он отдал девочке. Она сразу зашелестела фольгой, а бутылку Роман, не вынимая из газеты, протянул Ире.
— Что это?
— Бери…
Ира взяла и спросила:
— Зачем?
— Я же в гости шел, — ответил Роман, сдвигая стекло книжной полки на место.
Оба они, говоря о постороннем, чувствовали, что впереди неприятные объяснения, после которых, по всей видимости, невозможны будут их прежние отношения. Оба понимали это и старались оттянуть неприятный момент.
Ира приняла серьезный, даже несколько хмуроватый вид. Роман старался не смотреть на нее.
Присев на корточки, Палубин поманил к себе девочку. Она сморщила личико в смущенной улыбке, подняла правое плечо вверх и склонила к нему голову, продолжала улыбаться, но с места не сдвинулась.
— Не пойдешь? А я хотел тебя на руках подержать…
— Я большая…
— Ну раз так, тогда, конечно… тогда давай знакомиться. Меня зовут дядя Рома, а тебя?