Лайфхарт вспомнил их и звонко чихнул. В голове моментально прояснилось. Неожиданно действенный способ. Он взглянул на офицера Лайт, заложившую руки за спину. Дин и Илберт переглядывались, пихая друг друга локтями. Найджел поначалу не обращал на их возню внимания, потом встал между ними. Конфликт, если это он и был, пресекся моментально. Что им всем было делать? Ночь. Почти центр Танагуры. Транспорта нет. Забавно. Зато хоть компания приемлимая.
— Офицер Лайт, — нарушил молчание Дин. — А как вы нас вообще нашли?
— Очень просто. Вас нашла не я, а Ви, — она пожала плечами, словно говорила о чем-то само собой разумеющемся.
Лайфхарт закашлялся. Ослышался? Дин рассеянно поморгал. Не ослышался. Еще одна гениальная инопланетница? Хотя на родной планете офицера Лайт, возможно, это было нормой. На Амой - мужчины, там - женщины. Хотя странновато звучало в любом случае. Неправдоподобно.
Офицер Лайт медленно направилась в сторону академии, предлагая следовать за ней. Попутно рассказывала, что предпринимала в то время, пока они вчетвером имели сомнительное удовольствие наслаждаться тусклым оранжевым светом аварийных огней и занудными видами разрушенных помещений. Эстетика, не поддававшаяся пониманию.
— Таким образом, Коннорс, действия Ви в данном случае должны рассматриваться как образец поведения оперативного работника под прикрытием, — закончила свою речь офицер Лайт. Лайфхарт, похоже, все прослушал. На всякий случай вежливо покивал.
— А как же то, что посторонним нельзя раскрывать заведомо секретную информацию? — Илберт тоже заинтересовался, хотя весь рассказ упорно делал вид, что тротуар под ногами его занимал гораздо больше.
— В этом и состоит главная сложность работы оперативника под прикрытием. В тривиальных ситуациях все предельно ясно — предоставляете документ, что вы сотрудник полиции, и знакомитесь со всем, что необходимо. А вот в случаях, когда информацией делиться с вами не очень хотят, вам придется, не раскрывая себя, проявить изобретательность. Тут уже дайте волю своей фантазии, лишь бы сработало, — посоветовала она напоследок. — Думаю, в пределах Амой вам это не понадобится.
— Этому вообще возможно научится? — тихо сам у себя спросил Лайфхарт.
— Возможно, — офицер Лайт, как оказалось, его прекрасно услышала. — Но не на моем цикле. Поэтому пока советую выбросить все лишнее из головы и поспать.
Лайфхарт понял, что они уже стояли возле входа в кампус. Офицер Лайт легко взбежала по ступенькам. Навстречу ей вышел оникс. Они перебросились парой фраз, после чего он смерил суровым взглядом каждого из них четверых. Лайфхарт глубоко вздохнул и гордо задрал подбородок. Если и нарушать правила, то лучше бы сделать вид, что так изначально и планировалось. Как бы то ни было на самом деле. Офицер Лайт махнула им на прощание и скрылась в ярком свете ночной Танагуры. Они же вошли в тихий пустынный холл. Похоже, возвращение состоялось.
Утром по пути в академию Лайфхарта и Найджела догнали Илберт с Дином. Судя по слегка помятым лицам и отчаянно сдерживаемым зевкам, они тоже не выспались и пытались прийти в себя после почти бессонной ночи. Лайфхарт их прекрасно понимал. Он сам, едва оказавшись в комнате, засел за задания. Сонное ворчание соседа только придало сил. Несмотря на то, что их четверых не было всего-то один день, изучить пришлось немало. Конец цикла был не за горами. Пропущенные темы наверняка попадут в итоговые тесты. Если офицер Лайт их сделает.
В аудитории постепенно собирались все. Разбившись на небольшие группки, они переговаривались и поминутно поглядывали то на Лайфхарта и Найджела, безучастно замерших на своих местах, то на Илберта и Дина, тут же затеявших какой-то тихий спор. Лайфхарт едва не поежился. Не нравилось ему быть в центре внимания. Оставался преотвратительнейший страх стать посмешищем для других, хотя предпосылок не было.
Офицер Лайт вошла в аудиторию и заняла место возле стола. Вид у нее был вполне бодрый. Тяжелый взгляд заскользил по рядам. Она коротко поздоровалась и начала лекцию. Лайфхарт успел позавидовать. Он сам заставлял себя слушать, хотя очень велик был соблазн прикрыть глаза и позволить информации самой вливаться в сонный мозг. Останавливало лишь то, что та самая информация могла просто-напросто не задержаться.
— Представляет собой текстовое описание, составленное в определённом порядке с использованием унифицированной терминологии и содержащее сведения об основных видимых анатомических и функциональных признаках, по которым данное лицо может быть выделено из числа прочих и опознано, — голос офицера Лайт, спокойный и выразительный, постепенно пересиливал сонливость. О чем она вообще говорила? А, словесный портрет. — Применяется в криминалистической регистрации, для розыска и идентификации скрывающихся и пропавших без вести лиц, а также при идентификации трупов. Исходя из этого, каждый из вас должен иметь представление о том, как он составляется и используется.
— А на следующем занятии мы будем рисовать портрет? — спросил Илберт, отпираясь на спинку стула. Он бы еще руки за голову закинул, чтобы казаться более расслабленным.
— Легран! Вы не устали поражать меня своими талантами? — притворно восхитилась офицер Лайт. Она заложила руки за спину и вальяжно прошлась перед голоэкраном. — То вы телепатию грозились освоить, теперь посягаете на славу художников-портретистов. Какая вы многогранная личность!
— А вы сомневались?
— Нисколько. Однако, начните, пожалуйста, с телепатии. Пусть художники пока останутся при работе, — уголки ее губ едва заметно задрожали. Лайфхарт и не заметил бы этого, если бы не пытался бороться со сном, впитывая любую информацию.
— Офицер Лайт, простите, что перебиваю, — неожиданно вклинился в их диалог Найджел. — Не могли бы вы пояснить, зачем нам знать, как составляется словесный портрет? На Амой много видеокамер, да и другие системы слежения имеются.
— Аддерли, видеокамеры можно обойти, — пожала плечами офицер Лайт и вернулась к столу. Он опустил голову, будто спросил что-то глупое. — Но мыслите вы правильно. На словесный портрет вы будете полагаться в том случае, когда ваш преступник на камеры не попал, а вот свидетель его видел и остался жив, что важно. Хотите пример? — сразу несколько сокурсников закивали. — Пожалуйста. Лайфхарт, выйдите!
Ему показалось, что он ослышался. Но нет. Офицер Лайт выжидающе смотрела на него. Стало неуютно. Захотелось поежиться и спрятаться куда-нибудь под парту. Однако это было скорее несбыточной мечтой. Пришлось встать. Не сутулясь, пойти к выходу. Какое он имел отношение к теме? Или она заметила, что он почти заснул? Сзади послышались приглушенные смешки.
— Тишина! — тут же оборвала их офицер Лайт. Он обернулся и успел заметить внушительный кулак Илберта, который тот демонстрировал нескольким сокурсникам с задних парт.
За спиной закрылась дверь в аудиторию. Лайфхарт прислонился к стене и зевнул. Не для кого было делать вид, что он предельно сосредоточен. Все продолжали слушать лекцию. Один он почему-то торчал в коридоре. За что офицер Лайт так обошлась с ним? Да, он признавал, что засыпать на занятии — нарушение устава, но уж она-то должна понимать… Не должна. Она — преподаватель и не обязана вникать в чужие проблемы. Вот только последнее утверждение несколько не вязалось с ней самой.
Из соседнего коридора послышались четкие размеренные шаги. Лайфхарт поспешил выровняться. Мало ли, кого принесло утром в академию. Если успел подняться какой-то шум, то и Консул мог пожаловать. Шаги приближались. Вскоре из-за поворота показался ослепительно сиявший силуэт. Солнечный свет отражался от белоснежного плаща и длинных золотых волос, свободно падавших на чьи-то плечи. Неужели и правда Консул? Лайфхарт глубоко вдохнул, как наставляла офицер Лайт. Изобразил нейтральное выражение лица и попытался придать взгляду твердость.
— Здравствуйте, господин Розен, — оптическая иллюзия развеялась, дав возможность рассмотреть того, кому принадлежали шаги. Что он здесь делал? И шел не со стороны кабинета директора, как если бы разговаривал с ним. Странно.