— Стой. — дала знать о себе Тия, услышав, как я ползу рядом с ней.
— Ты права, чувства так себе, но у меня хотя бы есть руки.
— Не смешно. Они у тебя искалечены, в них тоже энергия не течёт. Я переключилась на магическое зрение, ты сейчас еле горишь. Тебе, значит, не так долго осталось, как я думала.
— Жили они счастливо и умерли в один день, романтично. Попытался подбодрить свою подругу.
— Не в канаве, Серёж. — ответила мне она.
— Нас пленили как величайших богов истории. Тартар. — Каждое слово до сих пор давалось с трудом, но с каждой секундой мне становилось чуточку легче. — Это же тюрьма тех, кто был даже сильнее их.
— Да плевать на эти легенды. Ты не понимаешь, что мы с тобой обречены?
— Мне уже становится легче, так что не всё потеряно. — Ответил Тие и попытался приподняться. Сначала в ход пошли руки, но отдались болью, и я попытался перевернуться на спину и согнуться, эмитируя упражнение для пресса.
— Ты что делаешь?
— Хочу подняться.
— Не выйдет, успокойся. Лучше подползи поближе. — Решил сделать так, как она мне сказала, и наши лица оказались друг напротив друга. — Мне страшно, я не хочу умирать. — Прошептала она, словно нас кто-то мог услышать и отругать за это желание.
— Не бойся, я с тобой. Прости, но пока обнять не могу. Руки немного сломаны. — Попытался пошутить я.
— Как мы только смогли её проворонить? Это же всё происходило прямо под носом.
— Ты в делах, я в делах, вот тебе и итог. Не надейся на других и всё делай сам, только тогда результат тебя окончательно устроит.
— Это понятно. Но, блин, мы столько для них сделали, а в итоге оказались низвергнуты.
— А потом нас забудут. Как старых богов забывали. — Её пессимизм оказался заразителен.
— Серёж. Ты можешь убить меня? Тогда ты спасёшься. У меня, у меня просто не хватит сил, чтобы сотворить с собой такое.
— Помолчи, никому не придётся умирать. Ты уже забрала энергию из Кирана и Ругора? — Спросил её, памятуя о том, что она сказала ранее.
— Да. Только по этой причине сейчас дышу. Хотела дождаться тебя, и, как видишь, вот, дождалась. А что с твоими рогами, ты не можешь бросить луч наверх, чтобы зарядиться?
— Нет, их обломили. Как и накопитель выдернули. Странно, как я не почувствовал, что мне конечности прижигали. Да и нафига? Могли же просто убить, я был в их руках.
— Боялись выброса. Земля нестабильна. Любой чих, и мы летаем по космосу на астероидах. Точнее, наши останки.
— Им предстоит много работы, мы могли им помочь. Да той же Сии.
— Она уже давно предала тебя. А может, это обычные алгоритмы сработали. Помнишь, всё ради человечества, а не тебя?
— Ты права. Зато они будут жить. И знаешь что, ты тоже должна выжить и дождаться меня. Я возрожусь, как только планете будет угрожать опасность. Естественно, я врал. Но говорить об этом не стоило. Пусть поверит, убьёт меня и выживет сама. Поднимется и разобьёт в пух и прах предательницу. А дальше найдёт себе мужа, доживёт положенное, понянчит внуков и проведёт отличную старость.
— Я не буду тебя убивать. — В её дрожащем голосе было столько эмоций, что мне самому стало тошно от своих слов.
— Да ты послушай, — захотелось жестикулировать, но руки до сих пор отзывались болью. — Я возрожусь, ты нет. Рано или поздно мне там, в будущем, вернут память, и мы снова встретимся. Ты сможешь найти сыворотку бессмертия, и мы будем вечно вместе. — Мне самому хотелось верить в тот бред, который я нёс, дабы успокоить свою спутницу. Новая любовь, о чьём вкусе я мечтал и ждал.
— Нет. Серёж. Хватит с меня этого. Я умру, чтобы жил ты. — После её слов на моём лице проскользнула улыбка. — Я представил её лицо в данную секунду, и мне захотелось себя убить за то, что собирался сделать с собой и какой судьбе подвергнуть её. Месть, дам ей шанс на неё, но за это придётся платить годами одиночества. И то не факт, что она справится и сможет победить. Стоит это делать? Определённо да. Ведь иначе нас ждёт смерть здесь. Бесславная, а после наши имена опорочат, обольют грязью и будут вспоминать не как героев, а как самое страшное зло на этой планете.
Каждая секунда была важна для её выживания. Каждое мгновение отдаляло Тиамат от возможности вылечиться и выбраться отсюда. Выход был только один. Помнится, японские войны откусывали себе язык, чтобы не выболтать секреты, либо не попадать в плен. Что ж…
— Прости и живи. — Одно движение нижней челюстью, и кусок мяса падает на землю. Рот наполнила солёная жидкость. Я что-то слышал, но ничего больше не понимал. Не знаю, сколько прошло времени, минута, час, сутки, прежде чем я окончательно покинул свою бренную оболочку.