— И пожалуйста, живи, — заплакала ещё сильнее Светлана, отчего её глаза стали ярче от нахлынувших чувств.
А после родители исчезли, так словно их и не было вовсе, будто семья стала сказкой или чудесным сном. Ребёнок остался один, среди сотен белоснежных оскалов зверей, готовых порвать его в клочья и не оставить ни единого шанса на счастливую жизнь.
— О! Ещё одного везёте? — громкий, мужской голос донёсся до мальчика сидящего на заднем сидении салона, вырывая из кошмарного наваждения посылаемого измученным сознанием.
— Да, снова в приют, — терпеливо ответила девушка-адвокат, постукивая пальцами по рулю. Ей явно был неприятен говоривший с нею человек, что отображалось в каждом её движении.
— Вы ещё не обдумали моё предложение? — на этом вопросе, Арт медленно открыл глаза изучая обстановку впереди, сквозь лобовое стекло авто.
— Вообще я не против. Но вы сами понимаете, работа, – автоледи деловито поправила прядь волос. Уши соразмерные длинному, еврейскому, с горбинкой носу, существенно портили её внешность. Юля, а именно так звали девушку, говорила не то что думала. Мысли её, оголяли интересные пороки юных дев, неосознанно отгородившихся от реального мира: высокомерие, жадность, придирчивость к деталям. С возрастом это проходит, а пока…
— «Да чтобы я?! Да с этим?! Даже если мы останемся одни на земле… Хотя… Ростом вышел, на рожу чуть симпатичней обезьяны, зарплата не ахти, на бронежилете капля от соуса барбекю. Точно нет! Свинья! Да ещё и небритый! Куда только начальство смотрит?! Стража на воротах! И это лицо города?!» – Всё это проносилось у неё в голове, пока натянутая улыбка отбеленных, ровных, родных зубов сверкала, своим видом давая понять, что охранник ей не ровня, так-как попросту не сможет утолить аппетиты, такой акулы высшего класса.
— Чисто, — сказал страж порядка приложил палец к уху являвшемуся имплантом и нахмурился. — Пропускаем!
Аппаратура заменяющая слуховой орган была дешёвкой, такими правительство снабжает всех пострадавших граждан в случае прорыва из прокола. Основные черты данной техники: чёрный цвет, питание происходит от источника носителя, ограниченность стандартными функциями, такими как связь на короткие расстояния, анализ и приём приказов от центральной системы, будильник. Ещё присутствовала возможность накачать на него модификаций, но это отдельная тема, недостойная упоминаний бедных охранников, как и цифра зарплатного счёта таких служащих.
— Ну вы это, - Лицо охранника смягчилось, растягивая плешивую растительность на его подбородке, - подумайте. Я второй раз предлагать не буду. – Натянув похабную улыбку, страж пару раз подыграл бровями, как дешёвый актёр, в низкокачественном фильме.
— Обязательно подумаю, – ответила Юля, нажатием на кнопку подлокотника тем самым закрывая окно, которым она чуть не прищемила нос бедолаги, заставив того быстро отшатнутся – В другой жизни, придурок! – Произнесла она, когда стекло оградило её от навязчивого ухажёра, не понимающего стандартного игнора .
Арт наблюдал за этой сценой с безразличием, ставшим уже привычным. Его голову терзали воспоминания, грудь чувство вины, а горло жажда. Он вспоминал, как в его палату наведывался следователь Юрий Семёнович. Его лицо не выражало обеспокоенности, ему было плевать на то, что произошло, ведь такое случается сплошь и рядом, заставляя мужчину работать сверхурочно.
Документ Артемид подписал своим кривым почерком, дрожащей рукой выводя: «С моих слов записано верно, мною прочитано», и после эти бумаги забрала Юля, оставив там свою роспись как временно исполняющий обязанности опекуна. Там они кстати и познакомились, в больничной палате, номер тринадцать.
Автомобиль выехал на дорогу за городом.
Позади остались высокие стены, шум городских улиц, перегар пьяниц, настороженные и недоверчивые взгляды, хмурые лица рабочих, лощённые рожи жирных богатеев, позволяющих себе, самую лучшую медицину для продления бренных годов бытия.
Через пятьсот метров показались первые деревья и зарябила магнитола, играющая знаменитую в последнее время песню. – «Да-а-ай мне бе-елые крылья, я-а у-утопаю в омуте-е!» – кричал неизвестный исполнитель.
Арт, сейчас бы тоже не отказался от крыльев, роль которых играли его мама и папа. Мир жесток, и все эти рефлексии не помогут ему выжить, но сейчас... Слёзы коснулись краешков век, выкатываясь на щёки. Ком, вставший в горле, перестал сдерживать его эмоции, вся горечь покатилась наружу.
— Мама. – Ребёнок шмыгнул носом.