- Завтрак принесешь в восемь. Теперь отвали, я спать хочу.
Дийк едва заметно вздохнул и тихо прошептал:
- Да, госпожа…
Дверь едва слышно хлопнула, выпуская парня, но Хей уже спала, зная, что платье висит в шкафу, а туфельки ждут ее у кровати. Она уже так привыкла к этому, что просто не замечала таких мелочей. Обычно всем этим занимались мужья или мужчины, выбранные хозяйкой комнаты. Ну или горничные регулярно прибирались… А у Хей был Дийк. Преданный, незаметный, послушный и всегда находящийся где-то рядом.
Глава 2
Лайри:
- Бульк!
Круги по воде. Не получилось.
- Шлеп-шлеп-шлеп-шлеп-бульк!
Вот так лучше.
Я обняла колени и уткнулась в них подбородком.
Вечер. У озера было тихо. Спокойно. В большом доме, как всегда, тетя Глей громогласно распекает всех, кто, по ее мнению, сегодня плохо себя вел. То есть всех подряд. Ну, может быть, кроме Рой.
Ройра - старшая дочь, наследница. Красавица, умница, мамина гордость. Ее ругают очень редко. Как и меня, впрочем. Только Рой не песочат потому, что она - почти совершенство, а меня не видно и не слышно, и про меня так просто забыть. Но если заметят, обязательно напомнят, что благодарность - правильная жизненная позиция.
Четыре года назад умерла тетя Вийна. В ее малюсеньком доме, стоящем на самой окраине, всегда было тепло, уютно и тихо. Я привыкла наблюдать яркую, шумную и беспокойную жизнь с высокого крылечка. Мне не разрешалось ввязываться в буйные игры ровесников, так как девочкой я была слабенькой и легко подхватывала любую инфекцию, а первая же попытка залезть на дерево закончилась сломанным запястьем. Так что сначала было нельзя, а потом и самой не хотелось.
С книжкой было интереснее. Тетя приносила из большого дома потрепанные томики сказок. Когда я выучила эти истории наизусть почти дословно, появились не менее затрепанные романы. Про любовь. Про приключения.
Но новинки появлялись редко, правильнее сказать - никогда. И в ход пошли сельскохозяйственные учебники, какие-то пособия, инструкции. Страсть к печатному слову оказалась неодолимой. Тетя то ворчала: "глаза испортишь, несносная девчонка!", то гладила по голове и подсовывала новую книжку. Никакой логики, как, впрочем, вообще в жизни.
Читать и наблюдать - это были два моих любимых занятия. Я всегда, с самого раннего детства, жила отдельно от нашей фермерской буйной детворы. Зато внимательно приглядываясь и прислушиваясь. Я научилась замечать многое, а потом не просто замечать, но и обдумывать, просчитывать нехитрые детские интриги. И всегда радовалась, если удавалось точно предугадать, чем закончится очередная история.
А вот вмешиваться мне в голову пришло далеко не сразу. Сначала эта мысль вообще напугала. Это же надо подойти, что-то сказать, как-то привлечь к себе внимание. И это тогда, когда все вокруг кричат, смеются, бегают! Толкнут еще... И потом, все будут смотреть... да ну его.
Но "его" все же было жалко. Чейре - хороший мальчик. Улыбчивый, не вредный. И совсем не виноват в том, что Рой очень хочется всем доказать, какая она самая главная. Он ведь даже не против ее старшинства, но заглядывать в рот и бегать хвостиком не спешит.
Я в тот раз думала весь вечер и даже кусочек ночи. А к утру придумала. Все же быть примерной тихой девочкой в определенной ситуации очень удобно. Если ровесники тебя не замечают, то взрослые только рады, что хоть один ребенок на ферме не орет и не носится по лесу так, словно ему реактивный двигатель вставили, а про тормоза забыли.
Попросить тетю Дийну помочь, выждав нужный момент, похлопать глазками и застенчиво улыбнуться... я не сомневалась в успехе. За взрослыми я тоже наблюдала. И реакцию просчитала.
Так что привести подкрепление в нужный момент оказалось легче легкого. Рой наказали, Чейре отделался легким испугом, так и не познакомившись со старым погребом, в котором, как уверяла Ройра всех вокруг, водились шушерки и змеи. Попытку запихнуть туда "непокорного" и запереть на время занятий, чтобы мальчишке влетело за прогул, пресекли на корню.
Благодарности я не получила, да она мне и нафиг была не нужна. А вот разгадывать загадки понравилось. И подправлять события так, чтобы повлиять на результат.
Ну и нарвалась. Правда, почти год спустя. Рой, далеко не дурочка, хотя и вредина, вычислила причину частых вроде бы случайных неудач.
И познакомилась я с тем самым погребом. Так страшно мне не было никогда в жизни. Темно, холодно, скользко и грязно. Замшелая крышка отрезала от мира, от солнца, от воздуха.
А когда в дальнем углу что-то еще и зашуршало, у меня впервые в жизни приключилась настоящая истерика. Орала так, что сорвала голос.