Когда желания приходивших не согласны были с волей Божией или когда исполнение их могло принести вред, старец давал совет противный ожиданию. «Не рассуждая об этом, многие говорили: «Отец Макарий всегда скажет против твоего желания» (251). В данном отношении особенно поучителен совет того же иеросхимонаха Макария († l864) одной женщине молиться о том, чтобы её постоянно болящая сестра умерла, ибо так будет лучше. Выполнить такой совет, конечно, было нелегко, и женщина не послушалась. И что же? — Вот свидетельство её самой: «Молиться о смерти сестры я не могла, она поправилась и выросла, но сделалась самой несчастной, так что, действительно, теперь я сожалею, что в то время не скончалась» (263).
Иногда старец уединялся с искренне ищущим совета. «После тайных бесед с ним, все отзывались о подвижнике высоко» (456).
Вместе с духовным чадом старец клал поклоны. «После наставления отец Архипп клал несколько поклонов о здравии посетителей, просил их приложиться к иконе, окроплял святой водой, давал им нравоучительные листки, книжечки, молитвы, крестики, смесь трав или кусочки хлеба» (457).
Старец не допускал каких бы то ни было оскорблений посетителей. О только что упомянутом схимонахе Архиппе († 1896) читаем: «Не наученный человеческой мудрости, но наученный от Духа Святого (1 Кор. 2, 13), отец Архипп был мудр во благое и прост на злое (Рим. 16, 19). Сам Господь умудрял его, как поступать в том или ином случае ради спасения ближних, не оскорбляя их, не выставляя себя и не обнаруживая другим душевного состояния приходящих» (464).
Хотя старец никого и не обижал, но праздных не любил. Так, когда некий господин из любопытства поставил перед отцом Архиппом ряд вопросов, старец сказал: «Я ничего не знаю» и молчал, пока праздный посетитель не ушёл. Так же поступил он и с другими двумя, заявившими о своём желании с ним побеседовать. Им он ответил: «Что скажу вам?
Я ничего не знаю; говорю, что мне келейники скажут» (456-457).
Самолюбивых, переоценивающих свои способности и потому не терпящих никаких замечаний, старец мудро спрашивал, как будто незнающий, и спрашивал именно то, что и нужно было для их пользы. А подчас просил их «прочитать ему то, что давало им нужное наставление» (465).
Духовный наставник мог быть и строгим. Так о старце Серафиме (Романцове) († l976) сказано: это был смиренный служитель Божий. «Но смирение сочеталось в нём с ревностью о спасении душ пасомых.
Поэтому на исповеди он мог быть и строгим, когда требовалось, обличал прямо и смело, так что духовные дети подчас трепетали лишь от одного вида батюшки Серафима, сознавая свою греховность» (680).
Для всех, искренно приходящих, у старца были открыты объятья — их он безраздельно «брал на себя», принимал близко к своему сердцу всё приносимое ими — и то, что казалось другим мелочным, незначительным и даже ничтожным. «Всех, кто с полной верой приходил к отцу Макарию, истинно желая положить благое начало исправлению и начать новую о Господе жизнь, он с иксусством мудрого врача, читая прозорливым оком прошедшее, незаметно приводил к сознанию прежних дел, в которых теперь, по вступлении на путь спасения, следовало каяться, учил заглаждать их постом, молитвой и добрыми делами и не превозноситься этими подвигами богоугождения. Если же кто не сознавался, старец напоминал ему и давал должные спасительные наставления» (251).
Многим отвечали старцы и письменно. Их письма проникнуты глубокой любовью, искренностью, заботой и одновременно исполнены мудростью, высокой духовностью. Вот что, например, пишет иеросхимонах Макарий († l864) одной монахине, похвалившейся своим подвигом: «Желаю тебе с помощью Царицы Небесной преуспевать во благое, не удаляясь от смиренномудрия. Письмо твое меня и порадовало, но вместе и озаботило напомнить тебе, чтобы ты не быстро смотрела на свои мнимые исправления (подвиги); помни, что Господь сказал Своим ученикам: «Аще и вся поведенная вам сотворите, глаголите, яко раби неключимы есмы», ибо вся наша правда и добродетель, если не растворит Господь Своим милосердием, обрящутся пред Ним аки рубище, в срамоте поверженное; посему нам необходимо всегда смирять себя, а не возноситься и идти по совету премудрого средним путём, не уклоняясь ни на десно, ни на шуие; всегда нужно умерять себя, чтоб не быть ни слишком горящей, ни охладевающей, ибо и то и другое не полезно; притом же старайся быть ко встречающимся оскорблениям сколько возможно снисходительной» (255). А с каким теплом пишет своему духовному чаду схиархимандрит Андроник (Лукаш)! «Мой родной сыночек... Не скорби... Буду молиться за тебя, родной, но ты и сам приложи свой посильный труд к этому делу... Матерь Божию нужно просить. Она никогда не оставит» (672).