А во рву почти прямо подо мной… Ну, да, собственно, без иллюзий. Давно известно, что такие свежезасыпанные рвы означают. И, судя по размеру… ну, да — все они там — и защитники, и штатские.
Аааатличненько, что называется. Просто зашибись. Оказаться в самом центре такого дела… Ведь ясно, что какая-то провокация — ну, не бывает так сейчас, чтобы… ну, не одну сотню мне так кажется, людей завалить, закопать и так оставить надеясь что проканает. Да и вообще… как-то все совсем уж нагло и ненатурально… (Пришла на секунду идиотская мысль — может, очередной творец снимает очередное великое кино, и это просто декорации? Вспомнил лужи крови и следы от пуль — больно уж бюджет вышел серьезный…) Ров засыпан (вручную, ни техники какой, ни даже просто гусеницами край рва обрушить… эстеты хреновы) больно уж аккуратно. Даже более того — приглядевшись, понял — не просто засыпан — оформлена насыпь как на нормальной братской могиле. И вон те две доисторического вида телеги брошенные поодаль, лошаденки распряжены и пасуться рядом — что-то мне сдается, на них и свозили. Сектанты какие-то. Неужто машин вообще не было? А пушки на чем тащили? То, что работали именно пушки, понял, еще осматривая форт — в одном месте лежал неразорвавшийся снаряд. Причем вида и калибра тоже странного — на старые трехдюймовые похож, тупоголовый такой, коротенький, у нас по лесам такого барахла много еще валяется, навидался.
В общем, логика обиженно фыркнула и собрала чемоданы. Непонятно, кто, кого… зачем и почему. Понятно только одно: налицо военное преступление, массовое уничтожение пленных и геноцид мирных жителей, нарушение всех и всяческих конвенций о ведении войны, факт уничтожения историко-культурных ценностей, свежее массовое захоронение…
И посреди всего этого я, кросафффчег. В драной форме Российской Армии. И НИ-ХРЕ-НА не понимающий и не могущий кому бы то ни было и что бы то ни было объяснить. Кроме «очнулся — гипс».
Отлично. Ну, сейчас, по правилам жанра — колонна из-за холмиков… или вертолеты. И, чисто случайно — журналисты, съемочная группа СиЭнЭн и прочие врачи без лекарств. От гады, а. Хоть бы автомат был, отыграть на последок роль злодея… или хрен там, в сценарии не убитый при сопротивлении, а взятый в плен и давший показания? Вашу ж мать в Бога через иконостас и весь приход…
Минуты шли, а колонна из-за холмов и вертолеты так и не прибыли. Немного успокоился. Спустился с вала, и первым делом оторвал и так болтавшийся на нитках рукав с нашивкой, завернул его в камень и, оглянувшись, тишком столкнул в колодец. Наивно, но тем не менее. Ничего более такого у меня нет, а старый камуфляж… Ну, в общем, «делай что дОлжно, и будь что будет». Пойдем дальше — и я двинулся к еще не осмотренной части форта, туда, где были ворота. Там артиллерия поработала вовсю, и по нагромождению камней и балок тихо пройти было практически невозможно… Но я теперь и не очень таился. Ибо или все уже решено… или кто-то сильно ошибется, не приняв заранее меня в расчет. Вышел из-под торчащей нелепой абстрактной композицией разбитой арки (деревянные створки ворот белеют щепой — ну да, прямой наводкой вынесли). Ого — вон под завалом торчит не особо крупный орудийный ствол — тут, похоже, тоже была батарея, вот только, скорее всего — тоже бутафорская — вон колесо от пушки валяется, старинное, со спицами. Осмотрелся — собственно, почти тоже самое, только остатков домов внизу под горкой меньше, а с этой стороны проходит в степи дорога — широкая, натоптанная. И даже колеи видать.
А внизу, прямо у поворота к форту стояло несколько телег. И вокруг лежало с десяток тел. Ну, совсем весело. Ладно, если сценарий почитать не дали — будем импровизировать. Пойдем, посмотрим, что там такое.
Вот ведь что странно. Вот труп, мертвый человек — как по-разному его воспринимают. Не, не в том плане, что, мол, на картинке или на экране, и в жизни. А в реальности. Вот в обычной жизни — то толпятся и смотрят, как скорая увозит, то мимо поскорее, отвернувшись. Но все равно, чужой труп, не друга, не приведи Бог, родственника — он эмоций-то не вызывает много. А вот свои… не говоря если вдруг, внезапно… А на войне — там и подавно, чужой труп, даже своих, про врагов и сказу нет — так и свои, если не знакомые, они же как-то совсем не воспринимаются. А вот друг, товарищ… Особливо, ежли внезапно так — только что Колючий сигарету клянчил, и получив, затянулся смачно, даже не выдыхая, а просто блаженно выпуская дым изо рта, и приглашал «потом» на рыбалку на Оку приехать. А спустя две минуты лежит здоровенный кусок мяса, которого еще недавно звали Коленькой, и ничего в нем от того Коленьки нету — только внешний вид. А то еще и внешний вид бывает… не весь. Это даже хуже, чем когда совсем никакого вида, одни лохмотья — тогда и то проще. И вот сидишь ты, смотришь на это — и какое-то горькое недоумение и детская обида приходят — ну, вот как же так-то? А если…