А вот уже никакого если.
Но, то, все же — свои. А вот чужие — совсем другое дело. Оттого рассматривать я пошел с интересом. Более того, по мере приближения интерес возрастал… Чтоб им всем, но то, что лежит рядом с ближайшим ко мне — это винтовка! Стараясь все же быть внимательным, и по возможности — не растрясти мой болезный организм — бросив палку, почти припустил бегом, благо под горочку. Добежал, цапнул тяжеленную дуру, дернул затвор — вылетела пустая гильза, а в магазине показались патроны… Закрыв затвор, выматерился от избытка чувств, и сразу ощутил себя очень-очень выздоровевшим. Ну, сссуки, теперь уже на ваших тузов у меня козырная шваль в рукаве…
Быстро обшарил ближайших, подняв тучу мух, выдрал из патронташей на портупеях с пару десятков патрон, из подсумков добыл три обоймы — и опрометью кинулся в высокую траву — точно, не ошибся, по грудь. Вот так, пригнувшись, дал петлю, осторожно выглянуло из травы — никого нигде не видать… ну и славно. Дальше, наверх, на ближайший холмик — там мне поспокойнее. Оно конечно — оттуда мне деться некуда, но… трава высокая, балочка кустарником заросшая по краю. Если без собак — могут и не найти, коли вовремя увижу.
Запыхавшись, выбрался на холмик, осмотрелся — не, никого. Ну, по крайней мере, я никого не вижу… что не значит, что никого нет. А значит — чем меньше маячишь, тем дольше живешь. Отошел в сторону и сделал, наконец, привал. Ну-с, посмотрим, что имеем…
Семнадцать патронов россыпью и два в магазине, три обоймы по пять штук. Неплохо, неплохо. Если винтовка пристреляна — то могу сильно расстроить неосторожных. Присмотрелся к оружию внимательнее.
Винтовка чем-то напоминает мосинку, чем-то старинный маузер восемьдесят восемь, чем-то манлихер. Повидал я всех их — в Гражданскую в Гатчине были бои, причем всякие сводно-сбродные отряды бывали, всем подряд вооруженные, и довольно много осталось «по местам» — прятали, отступая, а потом коллекционеры радовались…
Магазин у винтовки как у мосинки, затвор тоже похож, но вынимается как на маузере, а разбирается куда как проще. Составной, боевая личинка с упорами отдельная деталь — гораздо проще такое делать, хотя и менее точное оружие… но кому эта точность в винтовке нужна, если всерьез говорить? Выбрасыватель могучий, не как на мосинке, видно что — вечный. А так затвор на мосинский похож очень. Но вот предохранитель конечно лучше. У мосинки он совершенно дурацкий, эдакой пуговкой — хрен поставишь и хрен снимешь, особенно если озябли руки, или мокрые. Оттого и носят мосинку или с пустым стволом, или не на предохранителе… и бывает с ней оттого всякое. А у маузера или манлихера — куда как лучше, флажок предохранителя, более-менее удобный, и при том надежный и простой в изготовлении. Вот и тут такой же.
Прицел секторный, вполне обычного вида, размечен до тысячи…. Или это какие-нибудь сажени? Вроде винтовки все до полутора километров минимум размечали. Ремень добротный, кожаный. Магазин с отсечкой, как у мосинки, но отсечка по-человечески сделана, отдельной деталью, и тоже по пропорциям — на века. Пять патрон влезает, по стандарту, снизу крышка как у мосинки, разрядить можно. Все понятно. Но в целом что за винтовка — не знаю. Клейма стоят какие-то неясные, больше похоже на испытательные. Но, в общем, больше всего похоже на маузер старый. А патрончики — теперь припоминаю — больно уж на австрийские похожи. Только, манлихеры вроде бы были все с пачками в магазине… или не все? Чорт поймет…
Пригревало солнышко — судя по всему, только перевалило за полдень. Отполз чуть в сторону — там стелились заросли колючих кустарников, рассмотрел ягоды. Оказалось — ежевика. Только чудная какая-то, сиреневая и ягоды длинные, никогда раньше такого сорта не видел. Тут только сообразил — жрать же охота! Все же не забывая об осторожности начал собирать ягоды, и скоротав несколько часов, не торопясь, наелся до отвала. Потом, несмотря на всю осторожность — все же задремал, пригревшись, прямо под колючими кустами.
Проснулся от прикосновения к лицу, в панике, и едва не выстрелил сразу, попытался откатиться — естественно, в ежевику… Да, так воевать — никакого врага не надо… Сидел, выдирая из себя, словно Винни-Пух из мультика, колючки, и тихонько матерился, грозя разбудившему меня страшными карами. Это был богомол, тоже какой-то чудной — ярко-желтый, и здоровенный, сантиметров в десять. Эх, был бы кузнечик — поймал бы и сожрал, а этот… хрен его знает, мож ен ядовитый. Потому просто грозил прихлопнуть. Не прихлопнул, конечно. В конце-концов, «сон в карауле» — опасный и порой смертельный диагноз, так что — сам виноват.