— Вот и хорошо. А Мариэтта — это профессорская кошка. То есть, она живёт у профессора Семёнова. Этот профессор очень многому мог бы поучиться у Мариэтты в области медицины, которую он представляет.
— Вы хотите сказать, что кошка — лекарь? — продолжал свои мысли Филипп Аркадьевич «про себя».
— Именно так. Причём, прекрасный. Я к тебе её сегодня вечером приведу, и ты к понедельнику будешь, как молодой мышонок, если исполнишь её советы. Кстати, не называй меня на «Вы». Я ведь в единственном числе. Дурацкая человечья привычка. Человек, как собака. Склонен к раболепству. Отсюда и тяга к лести, зависти и прочим омерзительным недугам.
Филипп Аркадьевич не решился спорить и, чтобы удостовериться, что это не сон, продолжал чесать коту за ухом, формулируя мысль «про себя», как ему посоветовал кот.
— Вы, то есть, ты сказал, что тебя зовут Фредерикс или Фабрициус, так что ли?
— Меня зовут Ферапонтус. Ферапонтус Попеску.
— Странное имя. Твоя фамилия похожа на румынскую.
— Она и есть румынская. Это имя моего 37-го деда. Он жил в келье у настоятеля монастыря в Валахии. Это было очень давно. Собственно, не жил, а иногда приходил к настоятелю, чтобы скрасить его одиночество, просмотреть мудрые старинные книги и внушить отцу-настоятелю кое-какие полезные мысли. Он также, как и ты мог общаться с животными, как сейчас говорят, обмениваться информацией. Очень редкий случай. В молодости этот настоятель был знатным боярином. В сражении его огрели по голове чем-то тяжёлым, после чего к нему вернулись, как и к тебе, способности ваших предков. Так что цени.
— Гм. А что, у котов тоже есть национальность?
— Нет, конечно. До такой глупости могли додуматься только люди. Впрочем, если бы люди не обладали таким букетом глупостей и предрассудков, они бы не были теми, кем они есть.
— Ты считаешь, что люди глупы?
— Есть исключения. Но большинство — до примитивности глупы, как только что родившиеся мышата.
— Но ведь они в отличие от животных создали цивилизацию. — Неуверенно возразил Филипп Аркадьевич. — Построили дома, машины, создали искусства и занялись философией…
— Конечно, если не считать, что люди создали свою, так называемую, цивилизацию за наш счёт, за счёт природы, совершенно не отдавая себе отчет о грядущих последствиях. А философия и машины… Примитив и отсебятина. Любое создание природы — будь то животное или растение, начиная от самого примитивного до самого организованного — оптимально создано. Не может быть лучше в своей функциональности и в тысячи раз превосходит жалкие поделки человека. Жуть, чего только вы не придумали, чтобы хоть как-то оправдать свои пороки! Вот разве что искусство. Только за это вас и можно терпеть. Особенно музыка. Это — божественно! — мечтательно мурлыкнул Ферапонтус. — Мы с Мариэттой часто ходим в гости к Густаву и слушаем, как его хозяин музицирует на фортепиано. Жаль, что это не часто случается, так как он часто ездит по гастролям. Мы любим слушать живое исполнение.
— А кто такой Густав? — Подумал почти вслух Филипп Аркадьевич.
— Это кот. Собственно, он не кот, а… В общем, в молодости его кастрировали. Чтобы не бегал из дома. На такую подлость способны только люди. Ради своего удовольствия они способны на что угодно. Изуродовали жизнь такому коту! Мы его посещаем. Не только, чтобы послушать музыку, но и пообщаться, скрасить его одиночество. Он очень умён и начитан. Он ударился в науки и весьма в них преуспел.
— Как это он ударился в науки? Ты хочешь сказать, что он учёный?
— Именно так. У Густава появилась масса времени. Он прочел библиотеку своего хозяина. А библиотека у него обширная. В ней книги по самым разным областям знаний. Кроме художественной литературы. Много книг по философии и музыке. Музыка абстрактна, как никакое искусство. Не требует знания языка, а только тонкого абстрактного мышления, что во многом формируется философией и общением, наполненным диспутами со знающими котами. И кошками. Как жаль, что он не может прочувствовать всю прелесть секса! Он, пожалуй, смог бы стать одним из выдающихся мыслителей нашего времени, если бы не это несчастье.
— Гм… Ты хочешь сказать, что он ведёт диспуты с тобой?
— Со мной. С Мариэттой. С другими котами и кошками.
— А кто же ты? Если с тобой дискутирует такой умный человек. То есть, кот. Извини.
— Во всяком случае, меня называют профессором. Профессором естественных наук. Это будет классификация по-человечьи. Приблизительно.
— Это что же, у тебя кафедра?
— Нет. Будь проще. Это у вас, людей, всякие условности и звания. Кандидаты, доктора, магистры и бакалавры, академики. Причём, добрая половина всех остепенённых, в том числе академиков, никакого отношения к науке не имеет. А те, что занимаются «общественными науками», в большинстве своём шарлатаны и лжецы. Даром хлеб едят. Вводят в заблуждение народ, а он себя и нас мучает. Вот хоть с этими идиотскими идеями классовой или расовой борьбы! Чушь! Бред! Самих себя не можете примитивно проанализировать.