Хотя этот так называемый парламент и был созван от имени короля, он в строгом смысле слова не являлся законным или обычным собранием. На его заседании не присутствовал спикер, а в зал пустили толпу враждебно настроенных лондонцев, возможно, для того, чтобы запугать бывшего короля.
После того как Ричарда увели назад в Тауэр, собравшиеся лорды объявили его низложенным. Свержение его с трона стало своеобразным катализатором династической и политической нестабильности, которой будет отмечено все следующее столетие. Вскоре после отречения Ричарда Болингброк вступил в Вестминстер-Холл, а перед ним шли четверо его сыновей и архиепископы Кентерберийский и Йоркский. В притихшей толпе раздался звучный голос сэра Томаса Перси: «Да здравствует Генрих Ланкастерский, король Англии!» Словно восприняв его слова как знак, собравшиеся подхватили этот возглас, повторяя: «Да! Да! Пусть королем станет Генри, и никто другой!»
Болингброк дал понять, что слышит их одобрительные восклицания и приветственные крики, а потом сел в кресло, которое прежде принадлежало Гонту, заняв его по праву герцога Ланкастерского. Однако оба архиепископа взяли его за руки и повели к пустому трону. В зале воцарилось безмолвие, когда он поднялся и, стоя, произнес: «Во имя Отца, Сына и Святого Духа, я, Генри Ланкастер, бросаю вызов всякому, кто станет оспаривать мое право взойти на престол Англии и возложить на себя английскую корону, ибо я происхожу по прямой линии от доброго лорда Генриха III, кровь коего течет в моих жилах, и через него унаследовал я это право, ниспосланное мне милостью Божьей, дабы я с помощью родных своих и друзей вернул его себе и исправил разрушенное недостойным правлением и извращением добрых законов».
Завершив свою речь, он показал собравшимся перстень с печаткой, переданный ему Ричардом, в доказательство того, что именно в нем, Генри Ланкастере, король видел своего преемника. Последовали восторженные аплодисменты, и палаты лордов и общин с восхищением признали его королем Англии и Франции. В конце заседания было официально объявлено, что Ричард отрекся от престола и что Болингброк наследовал ему, вступив на трон под именем Генриха IV. Некоторые из присутствующих публично возвысили голос против него. Им суждено было стать лишь первыми среди множества недовольных.
3. Династия узурпаторов
Разумеется, Генрих IV и короли Ланкастерского дома, которые ему наследовали, были узурпаторами. Генрих достиг королевского достоинства, низложив законного монарха Англии, и его право на трон обречено было навсегда остаться щекотливым вопросом. Свои притязания на английский престол он основывал на хитроумной лжи, которую, по словам Адама из Аска, уже отверг комитет лордов и духовенства. Генрих утверждал, что Эдмунд Горбатый, первый граф Ланкастер, от которого он вел свое происхождение через мать, Бланку Ланкастерскую, в действительности был не вторым, а старшим сыном Генриха III, отвергнутым и обойденным из-за своих физических недостатков в пользу «младшего» брата, Эдуарда I, предка его собственного отца, Джон Гонта. Это утверждение было чревато весьма серьезными последствиями, ибо, если бы его приняли, всех королей со времен Эдуарда I следовало бы считать узурпаторами. Кроме того, оно позволяло отсечь от престолонаследия детей Гонта от остальных жен, в особенности Бофортов, и поставить право Генриха, переданное ему матерью, выше того, что он получил через отца.
Хотя комитет и отверг этот нелепый вымысел, Генрих упорно держался за него, предпочитая скорее подчеркивать свое происхождение со стороны матери, нежели обосновывать его исключительно принадлежностью к линии Эдуарда III через Джона Гонта, для чего требовалось пренебречь притязанием на престол Мортимеров, которые явно имели преимущество в глазах закона. Новая, сфальсифицированная версия происхождения Генриха IV была отягощена противоречиями, поскольку, дабы противодействовать легитимистам – сторонникам законных наследников, он обосновывал ее Салической правдой, не позволявшей восходить на престол женщине или передавать престол по женской линии. Во Франции Салическая правда действительно определяла престолонаследие, и именно по этой причине французы не признали притязание на французский трон Эдуарда III через его мать. Англичане, в том числе и Генрих, неоднократно оспаривали справедливость Салической правды даже во Франции, хотя теперь он ссылался на нее, дабы отменить притязание законного наследника английского трона.