Утром ко мне прибежала Люська. Ее ненаглядный умотал в командировку, так что дома подружке не сиделось.
— Чего в такую рань притащилась? — недовольно спросила я, пытаясь продрать глаза.
— Ничего не рань, — заспорила Люсьенда. Девятый час уже.
— Конечно, — хмыкнула я, — раз сейчас тебя в постели ничего не держит. Иначе либо дрыхла бы без задних ног, либо горизонтальным фитнесом занималась.
— Грубая ты женщина, Альбина Владимировна, никакого такта и деликатности…
— Ладно, деликатная ты наша, пойдем завтракать.
— Как там твой Михаэль? — не сдержала любопытства подруга.
— В каком смысле? — не поняла я.
— Да во всех, — закатила глаза Люська. — Как у вас в плане большой и светлой? Что-то ты не больно на влюбленную похожа.
— Может, мне табличку «Я счастлива» прицепить?
— А он на тебя серьезно запал, — Люська не обратила внимания на мой выпад. — Вчера тебя дома не застал, ко мне пришел, все о тебе выспрашивал, прямо досье целое собирал. Скажи, как у вас, успокой подругу…
— Все прекрасно, — заверила я. — Как говорится, душа в душу, печень к печени.
— Язва ты все-таки, — покачала головой Люська.
— Еще скажи, гастрит, — не унималась я.
Люсьенда махнула рукой и принялась за чай.
— Ты лучше скажи, — наевшись и подобрев, поинтересовалась я, — кого вчера в подъезде видела?
— Ты что, сыском решила заняться? Любопытство одолело? — моментально насторожилась Люська.
— А тебя нет?
— Ну… Вообще-то, конечно, интересно… Только лучше не лезть туда, куда не надо, вдруг что узнаем, убьют и глазом не моргнут.
— Люсенька, — ласково попросила я, — ты мне только скажи, кого видела, больше ни о чем не прошу.
Люська вздохнула, но все же начала перечислять:
— Андрей ко мне приходил, тебя Мишка искал, к Надьке Ломовой подружка прибегала, к Редькину любовница прошмыгнула… Вот и все, больше посторонних не было.
— Хочешь сказать, ты всех приходящих-уходящих отслеживаешь? — не удержалась я.
— Могу вообще ни слова не говорить, — обиделась подружка.
— Итак, что получается? — принялась я рассуждать. — В наш дом постороннему попасть непросто, так что версию о случайном грабителе отбрасываем. Остаются только соседи и гости. Только зачем кому-то из них убивать Ваську? Впрочем, есть у меня кое-какие идеи…
— Да не томи ты, — засверкала глазами Люська.
Я выложила ей то, что услышала на посиделках, добавив свои мысли по этому поводу.
Люська послушала и загрустила.
— Это что ж выходит, убийца среди наших знакомых? Из тех, кто у Васьки был? Ну и дела, никому верить нельзя, даже тем, с кем вместе пьешь…
— Вот что, — прервала я ее философствования. — Надо с кем-нибудь из гостей поговорить, вдруг что нароем.
— Поехали к Верке, это Васькина подружка, наверняка что-то узнаем.
И мы поехали.
Вера встретила нас вполне спокойно, налила чаю и согласилась ответить на наши вопросы, не поинтересовавшись, с какой стати мы их задаем.
— Ты на вечеринке ничего подозрительного не видела, не слышала? — приступила к расспросам Люська, по умолчанию взяв на себя роль Шерлока Холмса.
— Нет, — пожала плечами Верка. — Я перебрала и спать захотела, ушла в дальнюю комнату и отрубилась.
— А до этого?
— Да ничего особенного, ели, пили, танцевали… Вы ведь тоже там были, должны знать.
Мы с Люськой потупились.
— А, понятно, вы же с этих красавчиков глаз не спускали, так что вряд ли что вокруг замечали…
Я подумала, что я-то как раз много чего заметила, и вздохнула с трагичностью актрисы драмтеатра.
— А тебе Васька в последнее время ни о чем необычном не говорил?
— Да нет вроде. Трындел, как всегда, о больших деньгах, только откуда им взяться? У него при слове работа нервный тик начинался, дольше трех недель нигде не задерживался.
Мы задали еще пару вопросов и распрощались.
— Все ясно, — глубокомысленно изрекла Люська, едва мы оказались на улице. — Васька что-то пронюхал и задумал поживиться, вот его и пришили.