Парень затряс головой, замахал рукой:
— Знаю, что одна с белыми волосами, длинными до земли.
— Белыми, как снег? — спросила Туманова.
— Белыми, как дым, — сказал хозяин коня, а затем поклонился и сказал, что ему пора. Дёрнул за повод коня, вскочил на него и ускакал.
— Ты что-нибудь понимаешь?
— Конечно, — не без гордости произнесла Туманова. — В потусторонний мир, наверное, существует два входа, один — через который мы попали, а второй — эти самые ледяные ворота. И, судя по всему… — Туманова огляделась, словно кто-то стоял рядом и мог подслушать их.
— Не тяни!
— …мне кажется, что одна из ведьм, которая охраняет ледяные ворота, — Изольда Германовна. Вот кто сторожит ледяные ворота.
Ларин кивнул.
— Что с нами происходит? — воскликнул он, глядя на свои руки.
— Ничего страшного, мы возвращаемся в прежнее состояние, обычное для себя: сейчас мы будем видимыми для верхнего мира, а для жителей потустороннего мира снова станем невидимыми.
Не прошло и пяти минут с момента возвращения ребят в обычное состояние, как громыхнул раскат грома, сверкнула молния.
— Ага, — сказал Ларин, — кому-то очень не нравится, что мы здесь.
Молнии били с такой силой, что от стен откалывались огромные камни, сыпались искры, начала загораться одежда.
— Бежим отсюда! — крикнул Ларин, хватая Туманову за руку.
Они неслись по подземным ходам через огромные ледяные залы, а молнии всё били и били им вслед. Синие стрелы ломались в воздухе. Ещё мгновение, ещё секунда, и сверкающая стрела ударит в спину. Сколько они бежали, ни мальчик, ни девочка не знали. Молнии и громы гнали их перед собой, выталкивая из потустороннего мира.
Они опомнились лишь в графском дворце. Там уже не было молний, не гремели раскаты грома. Дворец погрузился в сон. Ребята шли из комнаты в комнату, прошли пустой зал, где совсем недавно гремел бал, кружились пары. И вскоре остановились перед стеной.
— Ну вот, Соня, мы вернулись. За этой стеной наша школа. Пошли.
Пётр взял за руку Соню, и они, сделав два шага, оказались на сцене актового зала. Сейчас никто не аплодировал, никто не кричал им «ура». Пустая сцена, тёмный зал и тишина.
— Как я устал! — сказал Ларин, садясь на пол.
— Хочешь шоколада? У меня есть.
«Чего только в твоём рюкзаке нет!» — подумал Ларин.
Соня зашелестела фольгой шоколада и подала плитку Ларину. Они сидели и грызли шоколад, уставшие, измученные тяжёлым путешествием и довольные лишь тем, что смогли вернуться назад.
ГЛАВА 16
У ребят были смутные предчувствия, что их поход в потусторонний мир добром не закончится. Но они даже и представить себе не могли, какой скандал ожидает их в школе.
Людмила Афанасьевна Шмель топала ногами, сверкала глазами и кричала так громко, что даже на третьем этаже школы было слышно каждое слово. Элеонора Аркадьевна тоже не молчала, её противный голос гремел на весь коридор, пробиваясь сквозь кирпичные стены.
— Я, Ларин, поверила тебе, думала, ты стал на путь исправления и мы будем учиться дальше.
Пётр Ларин ничего не говорил, он стоял опустив голову, и мысли его были далеко. Они вертелись в голове так быстро, как белка в колесе. И как ни пыталась Людмила Афанасьевна прочесть их, ей это не удавалось.
— О чём ты всё время думаешь? — наконец обессилев, прошипела она.
Ларин пожал плечами:
— Я думаю, как исправиться в ближайшее время.
Директриса не ожидала такого ответа. Она предполагала, что мальчишка начнёт огрызаться, будет грубить ей, а он вдруг повёл себя неожиданно.
— Ты хочешь сказать, Ларин Пётр, что я могу тебе поверить?
— Можете, Людмила Афанасьевна! Больше подобного не повторится. Я стану самым лучшим учеником школы, вот увидите! Я во всём буду слушаться вас, Изольду Германовну и Элеонору Аркадьевну. И вообще, всех-всех стану слушаться, вы меня не узнаете. Со мной произошло что-то невероятное.
— А теперь скажи, зачем ты туда пошёл, да ещё и Туманову потащил с собой?
— Интересно. Хотел проверить себя.
— И что, проверил? — сверкнув тёмными стёклами очков, спросила Элеонора Аркадьевна.
— Проверил. Только вот знаете, эти молнии и гром так меня напугали…
Элеонора захихикала. Это она посылала молнии и громы.
Ларин повернулся к ней:
— А вы меня научите метать молнии и греметь, как гром? — Ларин посмотрел на учительницу так преданно и заискивающе, что даже у злобной ведьмы дрогнуло сердце.