Обследовав помещение, Софья ничего не обнаружила. И тут её внимание привлекла вешалка с кимоно. Как-то слишком уж неаккуратно висела одежда. Она чисто механически взялась поправлять, а так, как она любила всё считать, то пересчитала. Висело сорок три комплекта. Она пересчитала ещё раз, и снова оказалось то же число, а не сорок четыре, как всегда.
Она позвала Ларина, и они перебрали всю одежду по фамилиям. Не было кимоно Лизы Рублёвой.
— Я же тебе говорил, — прошептал Ларин.
Софья прижала палец к губам.
— Тут замешан учитель физкультуры. Он всё время к ней цеплялся, говорил, что она неуклюжая, а Лиза расстраивалась.
— Нечего столько сладкого есть.
— За то, что человек неуклюжий, его не похищают, — сказал Ларин.
Ребята вышли из спортзала незамеченными.
Поиски девочки продолжались по всему зданию. Всё осматривали по второму разу.
Рыжий Лёва дёрнул за рукав Петра:
— Идём, кое-что покажу.
Ларин направился за Лёвкой.
— Только не высовывайся за угол, смотри в отражение, увидишь.
Пётр присмотрелся. В конце коридора на фоне освещённого дверного проёма стояли Сен-Сей и Изольда Германовна. Они о чём-то разговаривали. Лицо училки было озабоченным. И тут отражение на стекле исчезло, его стёр свет фар въезжающей на территорию школы машины.
Преображенский буквально влетел в здание школы, он ещё издалека увидел, что кругом горит свет.
Первым к нему подошёл завуч:
— Илья Данилович, — взволнованно сказал он, — Лиза Рублёва пропала.
— Без паники, Егор Вячеславович, держите себя в руках. Ведь вы же, в конце концов, учитель. Какой пример ученикам подаёте?
Директор покинул здание и вернулся через десять минут. На нём была чёрная широкополая шляпа, плащ, подбитый алым шёлком с серебряными звёздами, на ногах туфли с загнутыми носами. В руках директор держал чёрную коробку.
Туманова подошла к Илье Даниловичу и тихо обратилась к нему, чтобы никто не услышал:
— Илья Данилович, кимоно Лизы пропало из спортзала. Его нет на вешалке.
— Кимоно, говоришь? Очень интересно! Такого ещё в моей практике не было. Следуйте за мной.
Дети, преподаватели и охранники гурьбой двинулись за директором. Илья Данилович театрально распахнул двери спортзала. Преподаватель физкультуры насторожился. Изольда Германовна враждебно взглянула на своего приятеля. Директор раскрыл чёрный ящик и вытащил из него на вид самое обыкновенное зеркало, круглое, с деревянной ручкой.
— Дети, что это такое?
— Зеркало! — воскликнули ученики.
— Совершенно верно. Но это не простое зеркало, оно даёт возможность видеть невидимое. Пожалуйста, свет включите.
Вспыхнули все лампочки, которые были в спортзале. Стало светло, как солнечным днём. Держа зеркало над головой, Преображенский поворачивался на месте. Вдруг он замер и громко сказал:
— Вот она, ваша пропажа.
Но никто не видел Лизу Рублёву. Тогда Илья Данилович произнёс замысловатую фразу на непонятном языке, и все увидели сидящую у каната неуклюжую девочку. Волосы её были распущены, плечи вздрагивали. Когда она подняла голову, все увидели заплаканное лицо. Распущенные волосы не сочетались с кимоно, выглядели нелепо.
Лиза виновато улыбнулась и крикнула:
— Простите меня, я думала, что уже никогда не смогу стать прежней. Я думала и обратно таким же способом…
— Вот к чему приводит невнимательность. А теперь объясни, почему ты в кимоно?
— Там же написано, нельзя превращаться в невидимку в обычной одежде. А другой под руками не было.
Дети хохотали, вначале тихо, а затем всё громче и громче.
— Наверное, ты стала невидимой, чтобы незаметно конфеты со стола тырить? — крикнул Лёвка Морозов и захлопал в ладоши.
— Я же конфету поднять не могу, как я её съем?
— Сразу видно, до конца главу не дочитала. В последнем абзаце указано, как сделать так, чтобы ещё и сила была дверь открыть или на бумаге что-нибудь написать на случай, если станешь невидимой, а в нормальную превратиться не сможешь.
Этот вечер был радостным, все развеселились, позабыв на время о Земфире Парамоновой. Но ночью цыганка напомнила о себе. После полуночи она появилась в комнате Лизы Рублёвой и её соседки Жанны Пинигиной. Лиза завизжала так, словно к ней под одеяло забралась мышь. Она вскочила на кровать с ногами и продолжала визжать до тех пор, пока дежурившая по школе Светлана Катионовна не вбежала к девочкам.
— Она здесь! Здесь была! Я её видела!
Успей Светлана Катионовна заскочить в комнату хотя бы на пару минут раньше, возможно, и она увидела бы призрак Земфиры. На этот раз, по словам Лизы, девочка была не с букетом цветов, а со старинным цыганским веером. Она ходила по комнате и обмахивалась так, словно ей было жарко.