Услышав шаги охранника, дети разбежались по комнатам.
— Кто это сделал? — спросил Шубин.
— Тебе лучше знать, кто у вас в школе лучше всех рисует и лепит.
Артём сел на кровать, продолжая вздрагивать от хохота.
— Наверняка Колыванов с Мамонтовым.
— Ох и влетит же им, — немного погрустнев, сказал Ларин.
— А чего это им влетит? Скажу, моя работа. Мне всё равно, я скоро уеду…
— А похоже как получилось! Только вот как они из школы выбрались?
— А может, это Захар?
— Ты ещё скажи, что это Егор Вячеславович или наш Сен-Сей. Кстати, ты отправил цветы?
— Не знаю, дошёл цветок или нет. Что-то в атмосфере происходит, какие-то очень сильные электрические разряды. Так что я не ручаюсь. Но я очень старался.
Уроки на завтра были сделаны, поэтому, почистив зубы, ребята легли спать, ожидая, что в комнатах или в коридорах могут появиться Илья Данилович с Земфирой или мерзкие эрдманы.
ГЛАВА 13
Следующий день ученикам школы номер семь принёс много неприятностей. После завтрака было объявлено, что первого урока не будет и все должны собраться в актовом зале. Дети шушукались, переговаривались между собой.
— И зачем нас туда ведут? Может, опять проверяющие приехали? — размышлял Лёвка Морозов.
Семернёв, недовольно кривя губы, пробормотал:
— Нет, это не проверяющие. Наверное, за скульптуру нагоняй устроят.
Когда дети уселись в первых рядах, на сцене появилась директриса. Она шла, звонко цокая металлическими подковами, очки воинственно поблёскивали на кончике носа.
Дойдя до середины сцены, Людмила Афанасьевна остановилась и резко повернулась к залу.
— Здравствуйте, — громко произнесла она. — Я собрала вас здесь для того, чтобы сделать небольшое сообщение. Что за шум? Что за шорох? — она обвела взглядом детей. Стало очень тихо. — Во-первых, хочу сообщить, что Светлана Катионовна серьёзно заболела и продолжительное время её с нами не будет. Но учебный процесс, как вы понимаете, останавливаться не должен. Предмет, который преподавала Светлана Катионовна, очень важен, поэтому временно Светлану Катионовну заменит Элеонора Аркадьевна, — директриса взглянула на боковую дверь.
Что-то большое, тёмное, шелестящее, в чёрной шляпе и солнцезащитных очках медленно поплыло по проходу и остановилось рядом с директрисой. Дети чуть сдерживались от смеха: рядом с Людмилой Афанасьевной стояла огромная женщина в блестящем чёрном плаще с капюшоном абсолютно не по погоде, в дурацкой шляпе с огромными полями. Головной убор был украшен какими-то странными перьями, из-под шляпы торчали короткие косички. Новая училка была на голову выше Людмилы Афанасьевны и, как минимум, вдвое толще. В общем, огромная-преогромная. В ушах её поблёскивали серьги, а толстые пальцы украшали многочисленные перстни. Когда она распахнула свой плащ, то одежда под ней оказалась тоже блестящая.
— Ну прямо как ёлка! — сказала Туманова на ухо Ларину.
Ларин хмыкнул.
— Новогодняя…
А директриса, выждав, когда дети насмотрятся на Элеонору Аркадьевну, продолжала:
— Элеонора Аркадьевна — один из самых лучших специалистов. Я считаю, нашей школе повезло, что она любезно согласилась поработать с вами и передать вам те знания, умения и навыки, которыми владеет сама. Так что прошу слушаться нашего нового педагога.
— Здравствуйте, дети! — грудным голосом обратилась Элеонора Аркадьевна к школьникам. — Я слышала много хорошего о вашей школе. Раньше я преподавала за границей, там я читала лекции в двух колледжах и в академии. Я уверена, что вы превзойдёте своих зарубежных сверстников. Я научу вас брать энергию не только из космоса — это уже устаревшая методика, — я научу вас черпать энергию отовсюду, — Элеонора Аркадьевна широко раскинула руки, как бы пытаясь охватить весь мир. Плащ с капюшоном зашелестел. — Я привезла с собой много разных пособий, работа с которыми будет не только полезна, но и приятна. Надеюсь на ваше расположение ко мне и любовь к моему предмету. Встретимся на уроках, — Элеонора Аркадьевна поклонилась.