А здорово ее припечатало конкретно: не стонет, не шевелится, но не похоже, чтоб ее насмерть поломало. Надо бы посмотреть.
Хотя на кой оно мне надо?
Но это я умом понимаю, а тело само отлепилось от пола и направилось к потерпевшей. Тупой у меня организм. Спешит на помощь даже там, где его не просят. Профессиональной деформацией это называется. Врач – он и в аду врач. В каждом видит пациента, каждому хочет помочь. А то, что этот пациент чуть не грохнул доброго дядю доктора, так это ерунда. Может, у него тяжелое детство было или тоже профессиональная деформация началась: он в каждом встречном мишень видит. И такое бывает.
Так перебирая мысли, как любимые можжевеловые четки, я до решетки и добрался. Вплотную подойти не смог – шипы на ней полуметровые, но до девки дотянулся, вытащил. А на просторе и осмотром заняться можно. Тем более что пациент ведет себя спокойно, не мешает и не отвлекает.
А Тощей здорово повезло: ушибами отделалась и одним ожогом, на запястье. Легкое покраснение под цепочкой, до завтра само пройдет. Но цепочку надо снять, чтоб не травмировала поврежденное место, а то на ней такой брелок висит – с мой кулак величиной. В натуре. И тяжелый, зараза. Больше кило тянет. Чего-то не замечал его раньше. Прятала его девка, что ли? Да ведь такую дуру и захочешь – не спрячешь.
Опаньки!
Это ж та шипастая штука, из которой в меня целились. Только вся покрученная и оплавленная.
Любопытно.
Чего нужно делать, чтоб так оружие изуродовать? Будто патрон в стволе разорвался. Повезло девке, реально повезло. Могла ведь и без руки остаться. Или без глаз. Бабахни эта дура ближе и все – привет, предки! И мне повезло. Заряд-то был не слабый. Зацепи он меня хоть краем, и звоном в ушах не отделался бы. А так позвенит день-два и перестанет. К тому времени и у Тощей голова переболит. Ни сотрясения, ни трещин, так, легкий ушиб. У малолеток они быстро заживают. Как говорила Ася Петровна, «до свадьбы». Если девка проживет так долго. С ее характером это совсем непросто.
Когда меня тихо стукнули по макушке, я решил, что это Ларка дурью мается. Любит она меня так будить. Не знаю, чего я больше ненавижу: когтем по темечку или звон будильника. Наверно, все-таки первое.
По башке снова тюкнули.
Вот ведь настырная баба. Видит же, что с пациенткой занят, все равно достает. А я ведь не экстрасенс какой, мне настроиться надо. Чтоб без УЗИ и томографа внутрь больного заглянуть – такое у меня не каждый день получается. И не каждую неделю. А эта стерва давит в макушку так, что шея уже не выдерживает.
Обернулся, сказать все, что о ней думаю, и пришлось это «все» говорить самому себе.
Это каким же болваном надо быть, чтобы про верхнюю решетку на фиг забыть! Вроде не ширялся ничем, а глюки начались. Ларка где-то там, наслаждается жизнью, а я здесь, под прессом, занимаюсь лечением. Вот кретин! Тут не лечить надо, а драпать. Очень быстро и куда подальше. Вот только куда?
Шипы из решетки везде торчат. Густо. Не просочишься между ними. И правильные такие, трехгранные – эти хорошо в тело входят. И если очень повезет, смерть будет быстрой. Но это если очень. Обычно со мной такой номер не проходит. В смысле везения. А вот у Тощей может получиться. В сознание она пока не пришла и в ближайшее время вряд ли очухается. Вот уж кто из нас самый везучий. А мне чего делать? Стукнуть себя по кумполу, чтобы составить ей компанию? Чего-то не хочется. А вот добраться до «моей» решетки – это пожалуйста. Не то что-то там с шипами. Гнутые они, кажется, и оплавленные местами. А между ними круглая дыра. Дырища! Метра два в диаметре будет.
Вряд ли ее сделали хозяева «аттракциона». Скорее, уж кто-то когда-то выбрался из этой ловушки, вот и оставил дыру нам. Выход типа. Сомневаюсь, чтобы сюда кто-то войти хотел.
Но почему я не заметил дыру, когда первый раз наверх смотрел? Или не было там ее?.. Тогда спасибо Тощей. За спасение. И мне, понятное дело, тоже спасибо. Без меня девка не стала бы по верхам стрелять.
Получается, не зря я тащу ее к дыре. Не от доброты душевной, а вроде как долг отдаю. Да и неизвестно, чем она решетку прожгла. Если ядовитое что или радиоактивное, ей же первой и достанется. А я уже за ней полезу.
Так все нормальные мужики поступали, еще в самые древние века. В незнакомую пещеру бабу посылали. А вдруг там зверь какой?.. Это уже потом всякой романтической муры напридумывали: даму вперед и все такое. А сначала было просто и по-деловому: не схарчили бабу – значит, пещеру можно заселять, схарчили – одной стервой стало меньше и другим больше жратвы достанется. Такие вот «веселые» времена были.
Может, от тех баб, что первыми в пещеру заходили, феминистки и получились. Или от инопланетянок, что не смогли починить свое летающее блюдце. Баба и техника – две трудно совместимые вещи. Когда Ларка подходит к компьютеру, он сразу глючить начинает. А уж про Тощую и говорить нечего. Доверили ей нормальное оружие, а она чего с ним сделала? То-то же.
Ну вот и все, выбрались. На четвереньках, по-пластунски, а все-таки выбрались. Давно у меня такой «веселухи» не было. С армии еще.
Хирург героически спасает раненого бойца!
Ага, как же – «героически»… А то, что в раненом на пару пуль стало больше, пока герой выползал из-под обстрела, так это ерунда. Да и кто об этом знает, кроме хирурга? Того самого, что полз с раненым на спине. И боец оказался таким же живучим, как тощая малолетка. И таким же везучим. Только ей вот повезло больше: синяками отделалась. Да одежду кое-где шипами порвало. От такого не умирают.
Мне всегда везло. Сколько себя помню. Но везение это было то еще. Процентов на пятьдесят срабатывало. Как в ту, так и в другую сторону. Чет-нечет. Дождь-сухо. Ударили-поцеловали.
В этот раз мне повезло точно так же: ударили и… не убили.
Решетка почти опустилась, когда я дополз до дыры. Успел еще перевернуться, рассмотреть выход на «следующий уровень».
Никаких острых кромок и заусениц на металле. Дыру выжгли, а не пробили. Вытолкнул в нее девку. Потом только додумался пощупать металл. Холодный. А если бы горячий был?
Во, блин, голова! Работает на счет «два».
Повезло девке. И мне, само собой. Не придется лечить ожоги. На этом мое везение кончилось. Я застрял. Что-то вцепилось в ногу. Реально так. И не отпускало.
Вспомнилась зимняя охота, капкан, снег, истоптанный волчьими следами, кровь на снегу. Не удержал капкан свою добычу: отгрыз волчара пару пальцев и ушел. Так и не взяли его. Хоть Михеич и обещался.
Мне ногу отгрызать или отрезать не пришлось. Так выдернул. Только в колене хрустнуло. Да в глазах потемнело.
То еще у меня везение. Не умер бы я от пробитого колена. От такого не умирают. Но жить долго и счастливо у меня не получилось бы. Я ж не мазохист какой.
Выдернул ногу из-под шипа, быстро выбрался на решетку и уже там занялся осмотром потерпевшего. То есть себя. Вроде ничего серьезного не повредил. Оперативное вмешательство не требуется. Колено гнется. И ноет. Ну поноет и перестанет. Могло быть и хуже. Похромаю, не без того.
Смешно, но штаны у меня целыми остались. Материал крепкий попался. Интересно, как он на горючесть? Проверить бы… «Когда меня в них не будет!» – это во мне осторожность проснулась. Вдруг здесь пожелания выполняют быстро и дословно?
Умостил девку на решетке и сам пристроился. Рядом. Придерживать, типа. Чтоб в дыру не вывалилась. Решетка крепкая – толпу выдержит – и собрана из брусьев. Сидеть на таких еще можно, но вот ходить… с особой осторожностью надо. Ноге провалиться между ними – раз плюнуть. Вот и не стал бродить по решетке. Сел возле дыры и ноги в нее свесил.
Дернуло так, что я сам чуть не вывалился. В дыру. С перепугу так в решетку вцепился, что аж зубы заныли. Словно ими я тоже цеплялся.
Потом начался плавный подъем. Как на лифте, в лучших домах. Я почти задремал. Почти. Но держаться не забыл. Торможение меня разбудило. Тряхнуло. Реально так. Не держался бы – слетел вниз и украсил бы пол. Своей дохлой тушкой.