Было почти десять, а я еще не сделала ничего полезного. Я никак не могла решиться приступить к тактической оценке и потому открыла протоколы переговоров и поискала свое имя и адрес. Строго говоря, это было против правил, но, если бы кто-то спросил, я, вероятно, смогла бы аргументировать свой поступок законной служебной необходимостью.
ЗВОНИВШАЯ УТВЕРЖДАЕТ ЧТО В СОСЕДНЕМ ДОМЕ ТРУП
ТАМ НИКТО НЕ ЖИВЕТ
ЗВОНИВШАЯ УТВЕРЖДАЕТ ЧТО ПРИШЛА КОШКА ОТ КОТОРОЙ ДУРНО ПАХЛО С ИЗМАЗАННОЙ ШЕРСТЬЮ
ПОПРАВКА: ЭТО КОШКА ИНФОРМАТОРА НЕ КОШКА СОСЕДЕЙ
ПАТРУЛИ: АТ55 НЕДОСТУПЕН AZ31 НЕДОСТУПЕН AL22 ЗАНЯТ
ИНФОРМАТОРУ СООБЩЕНО: ПАТРУЛИ БУДУТ НАПРАВЛЕНЫ КАК ТОЛЬКО ПОЯВИТСЯ СВОБОДНЫЙ
ИНФОРМАТОР ГОВОРИТ ЧТО БУДЕТ ЖДАТЬ ПАТРУЛЕЙ
В РЕЕСТРЕ ИЗБИРАТЕЛЕЙ ПО ДАННОМУ АДРЕСУ ЧИСЛИТСЯ ШЕЛЛИ ЛУИЗА БЕРТОН
ПРОШУ СООБЩИТЬ ЕСЛИ ПОЯВЯТСЯ НОВЫЕ СВЕДЕНИЯ
20.32 AL22 ПРИБЫЛ ПО АДРЕСУ
НА СТУК В ДВЕРЬ НЕ ОТВЕЧАЮТ
ВОЗМОЖНО ТЯЖКОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ – ВЫЗВАН ДЕТЕКТИВ-ИНСПЕКТОР ПРЕСТОН
ИЗВЕСТИТЬ ВЛАДЕЛЬЦА КЛЮЧЕЙ – ПО ДАННОМУ АДРЕСУ ВЛАДЕЛЕЦ КЛЮЧЕЙ НЕ ЧИСЛИТСЯ
СООБЩИТЬ В ОТДЕЛ ИНФОРМАЦИИ ДОБАВИТЬ В СПИСОК
И так несколько страниц. Судя по протоколу, вызывали самые разнообразные команды. Тщательно записывались попытки разыскать родственников Шелли Бертон – в конце концов удалось найти пожилую тетку в Норфолке. О партнере умершей, Грэхеме – если я правильно помню его имя, – нигде не упоминалось.
– Видела сводку от шефа? Еще один.
– Один что? – спросила Кейт, глядя на меня из-за монитора.
– Еще один разложившийся труп. Всего сорок три года.
Кейт раздраженно фыркнула – как и всегда при упоминании подобных происшествий, поскольку формально преступлениями они не являлись. Трупы, найденные в покое собственных домов в отсутствие каких-либо явно подозрительных обстоятельств, нас нисколько не заботили. Если бы последнее тело обнаружил кто-то другой, вероятно, я тоже не придала бы этому значения. Но меня донимало вот что – вопрос детектива из отдела тяжких преступлений насчет включенного света. Очевидно, когда полицейские вошли в дом, свет был выключен. Впрочем, беспокоило меня не это, – в конце концов, я могла сама машинально выключить свет, или его выключил первый патруль, а может, лампочка наконец перегорела. Однако мне показалось, будто в доме кто-то был. Я чувствовала чье-то присутствие, но тогда решила, что это из-за женщины в кресле, а все звуки приписала кошке. Что, если все это время там действительно кто-то был?
– Просто страшно подумать, – сказала я. – Вот так лежишь и лежишь, и никто даже не замечает, что ты умер.
– Угу, – пробормотала Кейт, даже толком не слушая.
– Интересно, сколько таких было в этом году?
Ответа не последовало, впрочем я его особо и не ожидала. Кейт делала вид, будто с головой ушла в составление двухнедельного отчета, который мы должны были представить руководству в среду, а на самом деле обновляла свой статус в «Фейсбуке» с телефона.
Черт побери, но я-то ничем не занята! Я задала поиск всех вызовов и происшествий, связанных с найденными трупами, с начала года, добавив ключевые слова «разложившийся» и «разложение». Вряд ли их окажется много, подумала я.
Но ошиблась.
– Двадцать четыре!
– Двадцать четыре чего?
– Трупа. Двадцать четыре с января. В Брайарстоуне.
Кейт вздохнула, отложила телефон и, высунув голову из-за монитора, пристально посмотрела на меня:
– Какие трупы? Ты о чем?
– Все трупы, найденные в домах в разложившемся состоянии.
– Зачем это тебе? Нам к обеду нужно закончить отчет.
– А знаешь, – я сделала паузу для воображаемой барабанной дроби, – сколько их было за весь прошлый год?
– Двадцать? Десять? – пожала плечами она.
– Четыре.
Кейт наконец с интересом уставилась на меня и, подойдя к столу, заглянула мне через плечо. Цифры были на экране – одинаковые критерии поиска для двух временны́х диапазонов свидетельствовали об удивительно большом количестве в текущем году и странно низком за весь предыдущий.
– Как насчет прошлых лет? – спросила она.
– Пожалуй, именно это я сейчас и проверю.
– Честно говоря, не вижу особого смысла, – заметила она. – Вряд ли кто-то заинтересуется. Их еле заставишь хоть что-то делать, когда преступление налицо, а уж когда состава нет…
– Главное, как подать, – ответила я, почесывая нос. – Общественная безопасность. Страх перед преступностью. Социальная сплоченность. Соседские отношения и все такое.
Увы, Кейт была права. Работа штатских в полиции зачастую становилась битвой мировоззрений в попытке объяснить начальству, что мы тоже можем внести достойный вклад в расследование, планирование ресурсов, развитие стратегических направлений, и не меньший, чем офицеры с богатым опытом погонь и арестов. Теснее всего я столкнулась с преступником, когда узнала, что жила в благословенном неведении в двух улицах от местного сексуального маньяка. Порой я встречала кого-то из правонарушителей в участке, пока те ждали оформления. Я вовсе не собиралась утихомиривать человека с ножом или сообщать кому-либо о смерти любимого. Я не собиралась убеждать женщину бросить избивающего ее партнера или указывать родителям на жестокое обращение с ребенком. Вместо этого я смотрела на цифры, ныряла в ежедневные потоки данных, находя закономерности и проникая в их суть. Но даже если я выуживала что-то интересное, попытка убедить руководство последовать моим рекомендациям порой превращалась в настоящий бой. Как я сказала Кейт, всегда стоит искать обтекаемые формулировки с намеком на дополнительную выгоду от попутного выполнения задач Министерства внутренних дел.
Я взглянула на список. Двадцать четыре человека, все найдены мертвыми, в одиночестве, какое-то время спустя после смерти. К несчастью, поскольку такие покойники не считались жертвами преступлений, параметры вроде возраста и пола оставались недоступны, но после просмотра нескольких отчетов стало ясно, что далеко не все они были стариками.
Проделав аналогичный поиск по 2005 год включительно, я вывела данные в таблицу. Результаты оказались весьма интересными – всего три разложившихся тела за весь 2005-й. За семь лет между 2005 и 2011 годом нашли двадцать два тела – больше всего в 2010-м, одиннадцать, но тогда была очень холодная зима. А в 2012-м – двадцать четыре тела за первые девять месяцев.
В обед я вышла на улицу и направилась вверх по склону холма к центру, с трудом переводя дыхание. Кейт и Кэрол шли в ту же сторону, оживленно беседуя. Меня они не видели или делали вид, будто меня нет. Так или иначе, они шагали вдвое быстрее и через пару минут уже забрались на вершину, где скрылись за углом.
Возвращаясь в полицейское управление, я взглянула на ряды домов вдоль Грейт-Барр-стрит с грязными ступенями и посеревшими занавесками. За матовым стеклом одной из дверей виднелась груда почты, на подоконнике у другой валялись кверху лапками дохлые мухи. Сколько там еще мертвецов, которые ждут, что их обнаружат?
Я ехала под дождем с перехватывающей парковки в супермаркет, включив радио и мысленно составляя список приятных дел после пережитого в выходные шока. Может, заказать еду навынос? Отмокнуть в ванне? Почитать книгу или посмотреть фильм?
Я уже много лет жила одна, и мне это нравилось. Кроме того, у меня была кошка. И меня хранили ангелы.
Моя мама ослабла здоровьем. В прошлом году она упала и, хотя отделалась ушибами, стала бояться выходить на улицу и потому снабжала меня списками покупок, аптечными рецептами и поручениями привезти кое-какие вещи. По дороге домой с работы я два-три раза в неделю заезжала к ней, чтобы приготовить обед и постирать. На самом деле мама вполне могла готовить и стирать сама, но, когда в декабре она болела воспалением легких, я стряпала, а потом так и не сумела побороть привычку.