Он приподнялся, подался вперед, обнял Отабека за голову, прижал к себе. Руки ломило и выкручивало от желания стиснуть еще сильнее, обхватить всего, впечатать в себя. Словно что-то разрешили еще, пустили туда, куда до этого — никого и никогда.
— Спасибо, — сказал Юра Отабеку в волосы.
Отабек ничего не ответил, только обхватил Юру за поясницу, выдохнул ему горячо в футболку, скомкал ткань на спине в пальцах.
Ноги быстро устали от такого положения, но Юра так и продолжал обнимать Отабека, слушая его дыхание и невольно подстраиваясь по него.
Вдох-выдох.
И уже не было слышно той дрожи. И чужие ладони вскоре расслабились и тепло легли ему на спину.
Все получится, думал Юра. Все получится, если будет вот так — с доверием, открыто, без страха напортачить. Когда знаешь, что тебя поймут и примут.
Отабек зашевелился, и Юра немного расслабил собственные руки, которые уже покалывало от напряжения. Отабек немного отстранился, не убирая с тела Юры ладоней, коротко поднял глаза, встречаясь с ним взглядами. Перевел одну руку с бока, поскреб пальцами Юре по груди.
— Та самая футболка.
Юра выдохнул с дрожащим смешком. Кивнул.
— Останься в ней завтра. Я тоже надену.
И снова кивок, потому что шаг вправо-шаг влево, и Юра получит чемпионский разряд по рыданиям в Японии.
Отабек улыбнулся. Светло так, искренне. Снова подался ближе к Юре, поцеловал в солнечное сплетение — прямо туда, где был нос тигра. Юра зарылся обеими руками ему в волосы, потянул, пропуская между пальцами смоляные пряди.
И услышал, как Отабек, обхватывая его руками под ребрами, тихо выдохнул:
— Родной.
*
— О-о-о, ребята, вы такие милые, — Мила прижала ладони к щекам и покачала головой. — Я даже прощу вам, что мне пришлось помогать Гоше искать в Сибуе юкату для Аннушки все утро без вас!
— Сумасшедший райончик! — тут же вскинулся Попович. — Я иду, значит, с навигатором, а он мне такой “перейдите дорогу!”. А я прямо на перекрестке этом их диком. И она мне “перейдите”. Куда я перейду, там пять пешеходных!
— А посмотреть, на какую именно сторону тебе навигатор указывает, не судьба? — спросил Витя.
— Сам бы разобрался, когда тебя толпа чуть ли не несет, хотя ты на месте стоишь! — гаркнул в ответ Гоша, посмотрев на Виктора так, будто тот лично не давал ему свериться с картой.
— Да без проблем! — со смешком ответил тот. — А вам штрафной за прогул! Как можно столько спать в Японии? — добавил он, обращаясь уже к Отабеку и Юре.
Уснуть в четыре, когда вроде уже и захотелось по-настоящему спать, не получилось, потому что едва Юра сомкнул веки, Отабек сказал “вау”, и все, дальше сна не было ни в одном глазу, потому что небо за окном и правда было иначе не описать. Город сначала был густо-сиреневым, как фиалки у Лилии в балетной студии в коридоре. А потом вдруг вмиг все изменилось. Токио весь стал рыжим, как драгоценность из красного золота. И горел, словно ведьма, заживо, пока прозрачный воздух не прорезали из-за дымки облаков солнечные лучи насквозь. И не пойти на крышу наблюдать за этой красотой мог позволить себе только слепой.
Ну и что, что заплатить за это пришлось тем, что они опять встали в час, и то после звонка Милы? Дежа вю.
Встретиться было решено в Синдзюку — Юри обещал всем прогулку по прекрасному парку, которой они и должны были попрощаться с Токио — завтра утром был самолет из Нариты в Москву. И вот теперь Мила очаровательно охала, увидев Юру с Отабеком в одинаковых футболках.
— А чего вы их до этого-то по-отдельности носили? — с искренним недоумением спросил Гоша.
Мила фыркнула, обмахиваясь ставшим уже излюбленным здесь веером.
— Попович, у тебя просто глаза на жопе, ты уж не обижайся.
— Э! С чего бы это?
— Потому что слепой, — Мила подмигнула Юре, который, на ходу выглядывая из-за Отабека, показал ей скрещенные руки — “не надо”.
— Да я…
— Ребята-ребята! — прервал перепалку Юри. — Мы пришли.
Так приятно было идти по городу — солнце скрылось пару часов назад, на небе зависли низкие и тяжелые тучи, так что из беспокоивших факторов осталась, пожалуй, только духота. Однако впереди маячила контроль-пропускная система — стандартная у японцев: с турникетами и кассами.
— Почему у вас все парки платные? — ковыряясь в кармане в поисках мелочи, спросил Гоша.
— Потому что ты вообще видел эти парки? Куда ни посмотри, памятник культуры или достояние из списка ЮНЕСКО, — ответил Витя.
— Это очень знаменитый парк с садами на месте бывшего имения, — добавил Юри.
Парк назывался Синдзюку-гёэн, и он весь был словно огромным сборником классических японских пейзажей: маленькие деревянные мостики, красиво изогнутые над прозрачной водой прудов, разноцветные толстые карпы, лениво даже не плавающие, а перетекающие с одного места на другое, ярко-зеленые сады, ивы и газоны.
Едва Юра уболтал Отабека сфоткаться на мосту, как пошел дождь. Настоящий японский дождь, когда вода заменяет воздух и льет отовсюду — теплая и прозрачная, как слеза.
— Ну вот, я идеально угадал с погодой, — улыбнулся Юри, совершенно спокойно стоя под этим водопадом.
— Это где ж идеально-то? — рассмеялся Крис, прикрывая голову ладонями.
— А что, никто не смотрел аниме “Сад изящных слов”? — расстроенно протянул Юри.
— Я смотрел, — с готовностью ответил Витя, у которого мгновенно намокли и потяжелели волосы, облепив шею и плечи. — Поэтому да, это идеально. Поищем те самые беседки?
— Я смотрела, но ничего не понимаю, — как самая умная, раскрывая над собой купленный в Химэдзи прозрачный зонтик, сказала Мила, поправив волосы.
— Парк Гёэн был взят за основу в рисовке, — объяснил Юри, беря Витю за руку и увлекая за собой по узкой дорожке куда-то вбок. — Это история о юноше, который в ненастные дни прогуливал занятия в школе, чтобы посидеть в этом парке в беседке. В сезон дождей он часто тут появлялся и встретил девушку, в которую потом влюбился, — рассказывал Юри, заметив, что остальные сгрудились в кучку и последовали за ним.
Дождь шумел, становясь аккомпанементом его словам.
— Не спойлери, — вдруг возмутился Витя. — Кто не смотрел, тех приглашаю вечером на просмотр. После блинов!
— Так блины все же не шутка, а реальная угроза, да? — сказал Попович.
— Лично тебе приготовлю горелых, — пообещал Виктор.
— А вот и та самая беседка, — перебил очередную перепалку Юри, увлекая всех за собой в сторону довольно просторной деревянной постройки с крышей и невысоким парапетом. Деревянные лавочки по периметру были теплыми и сухими, на удивление.
— Что, прям та-та? — охнула Мила, заходя внутрь и складывая зонтик, с которого тут же под ноги ливанула вода.
— Да, — довольно улыбнулся Юри, снимая и протирая футболкой очки от дождевых капель. — А аниме и правда посмотрите, оно очень красивое.
— Что, устроим вечером тихий ужин за просмотром телека? — спросил Пхичит, доставая из кармана, едва миновала угроза потопа, телефон.
— Ага. Думаю, нам хватило и еще хватит шумных банкетов и караоке. Проведем время… по-семейному, — Виктор поймал Юри, обняв рукой за шею, и поцеловал в макушку, зарываясь носом в мокрые смоляные пряди.
Дождь шумел по деревянной крыше, и все замолчали, слушая эту ритмичную песню. Все вокруг напиталось цветом и влагой и застыло. Двигались лишь сбегающие с неба капли. Люди, которых было не особо много, или просто их количество было не особо заметно на такой огромной территории парка, исчезли, тоже куда-то попрятавшись. В пруду, почти у самого берега, меланхолично стояла худенькая белая цапля.
— Тут недалеко совсем есть деревянная вилла аж девятнадцатого века, — сказал Юри. — Если хотите, можем дойти. Ну… добежать.
Мила улыбнулась, раскрыла зонтик и выскочила под дождь, чуть не потеряв с ноги босоножку, когда наступила в лужу.