Тем не менее этот парень явно был из числа тех, кто знал всех и всё, потому что от такого амбала опасно что-то скрывать. Тот же мистер Эванс только и делал ему замечание, хотя в полном праве мог выставить нарушителя за дверь, но почему-то не делал этого.
— Ты не знаешь где Рут? — шепнула я русоволосому, когда учитель отвернулся к доске. Здоровяк не сразу сообразил, что обращалась именно к нему.
Большие глуповатые глаза осмотрели меня, слегка подавшуюся ему навстречу, с удивлением. Приподнимая небрежно уложенные брови, он безразлично пожал плечами и почти так же тихо ответил:
— С чего вдруг я должен знать, где шатается эта Кэлб? — фамилия моей новой знакомой из его уст звучала с таким отвращением, что, казалось, этим просочившимся ядом можно было убить дюжину людей. Я не нашлась с ответом, не мигая уставившись на парня.
Вероятно, его позабавило моё выражение лица, потому что его тонкие губы скривились в отвратительной ухмылке, оголившей желтоватые зубы и застрявшие в них остатки еды.
— Вы же учитесь вместе. Я подумала, что ты знаешь, — не отступила от желания выведать из него информацию, но приветливостью от прохладного тона голоса и не веяло.
— Так ты не знаешь? — выдал тот, снисходительно сузив глаза. — Расслабься, возможно вчера ей здорово досталось, и сегодня она решила не высовывать свой нос из норы.
За странным ответом следовала широкая улыбка не только на лице у русоволосого амбала, но и, как мне показалось, ещё у четырёх человек точно. На мои сведённые на переноснице брови парень лишь хмыкнул и принялся за прежнее занятие: грызть ручку, а потом что-то ей рисовать, совершенно не брезгуя оставленными слюнями. Я долго лицезрела его профиль с надеждой, что тот в конечном итоге не выдержит, разложит мне всё по полочкам, и на один ворох тайн рядом со мной станет меньше. Но тот сидел и никак не реагировал, словно я к нему и не обращалась.
При первом появлении Рут не пыталась завести с кем-то непринуждённую беседу. Она в принципе не обращала ни на кого внимания и в ответ получала похожую реакцию. Неприметная девушка, окружённая толстым слоем льда, разве могла перейти кому-то дорогу?
— Я не понимаю, — разочарованная полученной информацией, я вновь обратилась к русоволосому. Его взгляд прожигал страницы учебника, и только косая усмешка показывала, что он просто насмехался над моим неведением. Стиснув зубы, я слегка повысила тон: —Эй, ответь мне.
— Мисс Сандерс, вам что-то непонятно из темы урока? — Предательски воцарившаяся тишина донесла мои слова и до ушей мистера Эванса, тут же обратившего свой усталый взор на меня. А вместе с этим множество глаз приковались к моей парте, ожидая дальнейших действий. И как бы я не хотела, но здоровяка пришлось оставить в покое и упереться серым взглядом в собственные записи.
— Нет, всё понятно, простите, — поспешила отвести от себя внимание и до конца занятия не издавала ни звука, сдавшись в плен надоедливым размышлениям.
***
Иногда нужно обернуться.
Посмотреть на всё под другим углом, новым взглядом и только потом принимать решения. Как ребёнок, который учится ходить. Он не сразу делает свои первые уверенные шаги, а только пробует, изучает, встаёт при помощи чего-то и только потом идёт. Мне нужно передохнуть. Так говорила миссис Флинт, и только сейчас её слова имеют вес в моих глазах. Мне пришлось так много переосмыслить, но чтобы усвоить это, времени нашлось только сейчас. Нельзя прыгнуть выше головы, и именно поэтому я приняла решение не лезть в работу Джошуа, как бы этого не хотелось. Он бы не стал скрывать от меня что-то, если бы мне грозила опасность. И мне следовало научиться доверять хотя бы кому-то, потому что круглосуточные подозрения сводили с ума. Доверие между нами помогло бы сгладить то время, что мы не общались. Когда были одиноки.