Слова психолога ещё долго держались в голове... До того момента, пока я снова не оказалась в одиночестве.
***
Воспоминание оборвалось так же резко, как и захлопнулась дверь за кем-то вошедшим. Я открыла глаза с надеждой увидеть Джоша, но по кабинету расхаживала незнакомая женщина с папкой бумаг. Крашенная блондинка, у корней волос которой уже пробивался натуральный русый оттенок, заметила меня, только когда я пошевелилась на своём месте. Развернувшись ко мне всем своим телом, женщина заинтересованно начала рассматривать меня своими изумрудными глазами, пока не поймала мой взгляд.
— Ой, прости. Ты Мэри, верно? Джош рассказывал о тебе. — Незнакомка широко улыбнулась, когда я кивнула и позволила себе пробежаться глазами по ней.
Невысокая, волосы убраны в небрежный пучок, фигура скрыта под серой широкой толстовкой и спортивными штанами, а на ногах красовались... тапочки. Я приподняла брови от лёгкого замешательства, но быстро вернула лицу серьёзность, которая почему-то позабавила женщину и вновь вызвала на её румяном лице улыбку.
— А про тебя Джош ничего не рассказывал.
Она молча проглотила мою колкость, не убирая с лица эту странную доброжелательность, каким-то образом адресованную моей персоне. Я внимательно наблюдала, как она поставила папки на рабочий стол шерифа и беззлобно закатила глаза.
— Я Синтия — напарник шерифа Сандерса. — Она деловито расправила плечи, но домашняя одежда не придавала ей солидности. Я лишь слегка подалась вперёд, пожимая протяную ею ладонь.
— Джош не упоминал, что у него есть напарник, — усмехнулась в ответ я.
— В этом нет ничего удивительного. Он не любит об этом рассказывать, — Синтия равнодушно пожала плечами, показывая всем своим видом, что это замечание её ничуть не задело.
Она снова улыбнулась, и её взгляд приковался к открывающейся двери. Мгновение спустя в кабинете возник и сам шериф Сандерс. Удивление от нашего присутствия недолго играло на его лице, сменившись уже привычным спокойствием. Он лишь поджал губы, когда Синтия тепло ему улыбнулась, и прошёл к своему столу. Когда показалось, что всё-таки моё присутствие не было замечено, он без ехидства, как утверждение, бросил:
— Мэри, попала под дождь?
Стоило ему только произнести это, как я вновь ощутила на себе мокрую одежду и поняла, как нелепо выглядила в эту минуту. Синтия лишь усмехнулась и полностью вернула внимание моему дяде уже с более серьёзным выражением лица. Можно было подумать, что она посмеивалась над ним, когда пыталась в точности повторить это угрюмство, но в силу её обильной эмоциональности это было невозможно. Синтия слишком мила, чтобы сравниться серьёзностью с Сандерсом.
— Ты не обязана была тащиться по такой погоде в свой выходной только из-за этой макулатуры. — Джош недовольно свёл брови на переноснице и кивнул на стол с папками, а затем — на её тапочки.
— Я просто хотела помочь, — смущённо отмахнулась она, но Джош, видимо, не видел её радость быть в чём-то полезной. — Ты и сам прекрасно знаешь, что я не могу сидеть дома без дела.
Он издал раздражённый, как бы признающий её правоту, вздох. В этом они с Синтией были похожи — его тяжело застать дома. По крайней мере, мне. Она даже не ждала благодарности, и её помощь принималась просто как должное, просто потому, что по-другому и быть не могло. И Синтию это не обижало, если судить по тому, как широко она улыбалась ему. Только Джошуа не отвечал ей тем же. Лишь сдержанно кивнул, что-то обозначая этим действием, но после него она засветилась ещё сильнее. И мне захотелось улыбнуться ей в ответ, чтобы она поняла — сегодня ей тоже рады.
Но на яву я так ничего и не сделала, а продолжала тихо сидеть на своём месте и хмурить взлохмаченные дождём брови.
— Если ты ещё занят, я бы могла отвезти Мэри домой, — тепло сказала Синтия, повернувшись ко мне.
Джошуа поднял на меня глаза, и наши взгляды встретились. В тот момент мы оба поняли, что с Синтией я не поеду.
— Сегодня я сам. Поезжай домой, если мне что-то понодобится, то я обязательно обращусь к тебе, — в его словах затаилась ложь, такая незаметная и неощутимая, но Синтия слепо не видела её, наивно кивая.
Напарница Джоша так напоминала лучик света в кромешной тьме. В голове никак не укладывалось, как она оказалась в этом мрачном городе, готовом раздавить тебя при любой удобной возможности. Но несмотря на свою хрупкость, в ней был тот крепкий стержень, который уже сломан у меня. Она была тем теплом, от которого я отворачивалась. И среди всего этого она так отдалённо напоминала ту, что мне надо было оставить на границе сознания. Аманду Уорд — мою маму.