— Перед выходными, — поспешила ответить на её вопрос.
Женщина кивнула и закинула ногу на ногу, внимательно изучая меня взглядом. На её коленях покоилась папка с моим именем, в которую она обычно заносила пометки во время наших бесед. Она считала меня латетным социопатом¹ из-за того, что на первом сеансе я заявила, что не нуждаюсь в друзьях. Я же считала минуты до конца этого бессмысленного диалога.
— Как твои успехи, Мэри? — внимательные глаза Флинт скользили по моему лицу. — Ты выполнила моё поручение?
Я про себя усмехнулась. Не то чтобы забавно было слышать в её голосе нотки надежды, что после её "профессиональной" терапии всё вернётся на круги своя. Была смешна сама миссис Флинт и её заинтересованность, как психилога, помочь мне. Наверняка у неё были свои проблемы, но она тратила время на меня. Меня злило, что кто-то считал, будто мне необходима посторонняя помощь.
— Нет, — холодный ответ без тени вины.
Брови психолога резко взлетели. Она схватила ручку со стола и открыла папку, вновь что-то подписав, скорее всего, нашла во мне новый психический недуг для лечения.
— Как же так, мисс Сандерс? В чём состояла трудность? Мне казалось, что после моих наставлений вы наконец заведёте знакомых, — женщина заметно приуныла, но я не хотела питать её ложными надеждами, будто всё хорошо. Миссис Флинт была единственным человеком, который слушал, что я говорила. Она, в принципе, была единственным человеком, с которым я говорила.
— Трудностей не было, — я пожала плечами и повторила её движение, закинув ногу на ногу. — Возможно, ваши наставления помогли, если бы я нуждалась в них.
Тёмноволосая бросила на меня строгий взгляд и сразу же вернула его папке, записав в неё ещё что-то. Затем выпрямилась и тяжело вздохнула.
— Мы же уже возвращались к этому разговору, Мэри. И, как мне казалось, пришли к заключению, что общение с другими ребятами тебе пойдёт только на пользу, разве нет?
— Да, миссис, — бесстрастно пожала плечами.
Я знала, что после меня у Флинт будут беседы ещё и с другими подопечными интерната. Некоторых из них мне довелось увидеть, даже при том, что эта информация была конфиденциальна. Я видела их лица. Они были грубые, холодные, некоторые — тихие и замкнутые, но им всем нужна была помощь. Мне же нужно было только то, чтобы меня оставили в покое, а не пытались залезть в голову и навести там порядок.
Не могло быть всё в порядке у человека, которому пришлось увидеть, как хоронят его родителей. Тем не менее это должен испытать каждый, но мне пришлось увидеть это слишком рано.
— Тогда я не понимаю в чём проблема, — сухо отозвалась она. — Я пытаюсь помочь тебе, но ты нарочно отвергаешь мою помощь своим бунтом. Если ты не начнёшь мне открываться, я не смогу ничего сделать.
— Что вы хотите знать? — я поджала губы.
Женщина выпрямилась, словно по струне, и оценила меня недоверчивым взглядом.
— Чего бы ты больше всего хотела, Мэри? — осторожно начала Флинт. — Мы ещё не говорили на эту тему. Чего бы больше всего ты хотела после слушившегося? — психолог аккуратно обходила смерть родителей, боясь, что я снова могла возвести стены вокруг себя, как и прежде.
Но разве мог посторонний человек сделать больнее, чем я, каждую ночь пролистывающая давние воспоминания раз за разом? Каждую ночь, снова и снова, я срывала оставленный психологом пластырь на глубокой ране и всё ещё наивно верила в целебное свойство времени. Но время не лечит, оно лишь помогает смириться.
— Забыть. Больше всего на свете я хочу забыть их лица. Их смех, запах, голоса — всё это я хочу забыть. Забыть и уехать из этого города. Скажите, миссис Флинт, вы бы смогли мне помочь? Оставить все вспоминания о них глубоко внутри, чтобы было невозможно достать, — мой голос звучал непривычно холодно. Флинт ничего не ответила, лишь сделала пометки в своей чёртовой папке, где возможно указала рекомендации, что меня следовало положить в психушку.
И, скорее всего, она бы оказалась права. Ведь только сильнейшее успокоительное могло мне помочь. Наверное, я бы даже не вспомнила своё имя после него, но это было даже к лучшему. Сдаться — это участь слабого человека, а я никогда не была сильной.
— Мэри, ты же знаешь, что мы не можем тебя отпустить к дяде, пока я не буду уверена, что твоё психологическое состояние в норме... — Тихо ответила женщина, отложив ручку на стол перед собой. Мы уже обсуждали эту тему в нашу первую встречу, и она вновь мне это напоминала, чтобы я прислушивалась к её указаниям. — Мы могли бы пойти на компромисс, и я написала бы, что ты перенесёшь переезд и адаптацию, если бы ты начала посещать психолога в Ластвуде. Но я не уверена, что ты будешь выполнять мои рекомендации.