- Я не знаю, что ты хочешь, - шепчу я, но демон лишь сильнее прижимается ко мне.
- Я хочу больше этого прекрасного безумия, - стонет демон. Мне кажется, что она в бреду. - Просто делай со мной всё, что захочешь. Я знаю, что ты хочешь меня. Или мне снова стать взрослой? - она вскидывает брови, но я резко шикаю.
- Даже не думай, - бормочу я.
- Тогда действуй уже… Ну же, - Цербер практически задыхается.
Я прикрываю глаза, а потом снова открываю их. Дышать тяжело - я скольжу руками по телу демона, и мне кажется, что я захлёбываюсь эмоциями. Снова целую её - Элиза прижимает меня сильнее к себе и скользит языком по плечу, и я не выдерживаю.
Я пристраиваюсь между её ног и осторожно вхожу - демон стонет, и я начинаю двигаться, и мне сносит крышу, отчего я теряюсь в этих ощущениях. Водоворот красок и эмоций накрывает меня, и я перестаю соображать, что происходит. Я только двигаюсь, целую, скольжу руками и чувствую влажный язык Элизы. Она стонет, и я лишь ускоряюсь. Во мне что-то взрывается, прежде чем я окончательно понимаю, что всё это закончилось.
Я только что снова поддался прихоти Элизы. Я проиграл. И мне это понравилось.
Dead By Sunrise - In The Darkness
Я лежу на животе с закрытыми глазами, утыкаясь носом в предплечья и думая о том, что я уже несколько дней подряд поддаюсь своим слабостям и потакаю Церберу. Отец не знает, что я занимаюсь с ней сексом, если бы знал, пристрелил бы меня. Я прекрасно понимаю, что из этого ничего хорошего не получится, но я не могу остановиться. Элиза мне стала как любимый питомец. Нет, не так. Она стал мне больше, чем просто демон. Больше, чем любовник. Больше…
И я не знаю, как это можно назвать и можно ли вообще называть мои чувства к демону чем-то лично моим. Может быть, это всё проделки Элизы? Она применила на мне свои тайные силы и контролирует меня. Иногда мне кажется, что мы с ней поменялись местами. Что это не она мой демон, а я его. Что это именно я подчиняюсь её воли и выполняю всё, что она захочет.
Меня это не пугает и не радует. Я не знаю, что с этим делать. Это как сложная задача, которую я никак не могу решить. Это как те три балла, которые не хватает мне на тестировании, чтобы стать идеальным. Это как муха, жужжащая под потолком, которую я никак не могу заставить замолчать. Это то, что требует моих собственных усилий. Моего выбора.
Кровать немного прогибается - Цербер садится и потягивается, и я буквально вижу это в своём воображении. Её идеальное тело, чёрные волосы и глаза. Глаза горькой карамели и сладкого кофе. Глаза её любимого виски.
Элиза придвигается ближе ко мне - я чувствую, как её обжигающее дыхание скользит по моей обнажённой спине и как мурашки пробегают по позвоночнику вверх. Кончик горячего языка демона касается моего тела, а потом Цербер забирается на мои ноги и придавливает меня к кровати, но я не обращаю на него никакого внимания.
Она нагибается и снова скользит влажным языком по моему позвоночнику, медленно и осторожно пробираясь вверх. Я вздрагиваю, однако глаз не открываю. Её язык достигает моей шеи, а потом Элиза прикусывает мочку моего уха и тихо выдыхает:
- Так сладко…
Я медленно приоткрываю веки и смотрю куда-то в пространство. Сейчас уже вечер, но шторы плотно занавешены, чтобы ни один лучик солнца не пробился в комнату. Лишь тусклые очертания предметов и полумрак. Видеть можно. Передвигаться можно. Но так лень.
- Томми…
Её томный голос вязкой тягучей смесью проникает в мой разум, пытаясь вернуть его в реальность, но я не хочу больше ни о чём думать. Хочется просто лежать и ничего не делать. У меня, в конце концов, заслуженные каникулы перед работой в фирме отца.
Цербер отстраняется и скользит пальцами по моей спине, затем цепляется за край шорт и неожиданно резко встаёт, спрыгивая с кровати. Она куда-то уходит, наверное, за своими любимыми угощениями, а я неохотно переворачиваюсь на спину и смотрю в потолок.
На душе так тяжело и странно. Не знаю, что со мной происходит, не знаю, что я вообще теперь хочу. Я больше ничего не знаю.
Собрав все оставшиеся силы, я сажусь и свешиваю ноги с кровати, сонно потирая глаза. На мне одни шорты. На Элизе моя рубашка - она стоит у стола и делает несколько больших глотков алкоголя.
Я поднимаюсь на ноги и беру с тумбочки банку с водой, медленно направляясь в сторону кресла - устало опускаюсь в него и откидываюсь назад, делая пару глотков прохладной жидкости.
В комнате тихо и душно, весь дом сонно дремлет в отсутствии моих родителей. Это настолько сильно давит, что, кажется, будто я схожу с ума.
Я свешиваю руки с подлокотника и ставлю банку на пол, на мгновение прикрывая глаза. Сил почему-то нет, словно все мои эмоции высосали из меня. Теперь внутри только пустота и странное беспокойство, словно вот-вот в комнату ворвётся мой отец и увидит, чем мы здесь занимаемся. Это скорее даже не беспокойство, а страх. Элиза права, когда говорит, что я боюсь отца. Я всегда его боялся.
Цербер со стуком ставит бутылку на стол и медленной крадущейся походкой подходит ко мне - я пристально наблюдаю за ней, но даже не двигаюсь. Демон усмехается и забирается ко мне на колени, обнимая за шею, она скользит языком по моему кадыку и облизывает губы.
Мы какое-то время молчим.
- Помнишь, что я тебе сказала, когда мы первый раз встретились с тобой? - спрашивает Элиза, откидывая назад длинные прямые волосы.
Я хмурюсь и внимательно смотрю на неё, вспоминая нашу первую встречу один на один. Элиза тогда сказала…
- Моё самое любимое лакомство - это латентное безумие, - тихо говорю я.
Демон усмехается и придвигается ко мне вплотную - между нашими губами всего пара сантиметров. Я даже перестаю дышать, чувствуя, как сердце сбивается с привычного ритма.
- Ты знаешь, что такое «латентное безумие»? - шепчет она мне в губы.
Я шумно сглатываю, понимая, что окончательно вязну в этих липких сладких глазах.
- Это… - я осекаюсь, пугаясь собственных мыслей. - Любовь.
Её губы расплываются в улыбке, и Элиза впивается в меня поцелуем, проникая своим языком ко мне в рот. Я обнимаю её за талию и притягиваю ближе, понимая, что это самое страшное, что могло со мной произойти, но в тоже время это самое прекрасное на свете. Я боюсь этого, но мне нравится каждая секунду, которую я провёл с Цербером, мне нравится всё, от кончиков её волос до ехидного голоса.
И я не могу понять, в какой момент она, та, кто, по сути, должна считаться моим рабом и слугой, проникла ко мне в сердце и заняла там самое важное место. Наверное, именно тогда, когда я увидел её в камере среди косточек черешни. Именно в тот момент, когда я понял, что хочу именно её.
Цербер отстраняется и поднимается на ноги, потянув меня за собой.
- Я хочу показать тебе кое-что, - улыбается демон, притягивая меня к себе и обнимая за талию.
Я непонимающе вскидываю брови, но в тот момент, когда я догадываюсь, что происходит, мы окутываемся в чёрную дымку, на мгновение оказываясь в кромешной темноте, и вскоре перемещаемся в другое место. Нас охватывает ветер, и мне кажется, что я падаю. Страх охватывает меня, и я отступаю назад, врезаясь в спину демона, которая хватает меня за плечи и не отпускает.
Мы находимся на крыше здания БКД. Здесь так высоко, что я готов заорать от страха и расплакаться, словно глупая девчонка.
Я боюсь высоты. Я до чёртиков боюсь высоты.
Элиза подталкивает меня к краю, и я взвизгиваю.
- Не бойся, - томное дыхание обжигает моё ухо и немного успокаивает. - Я тебя не отпущу.
Я сглатываю, чувствуя невероятное напряжение в теле, тихо скулю и, наконец, поднимаю взгляд, замирая. Сейчас, оказывается, не вечер, а сумерки. Солнце скрылось за горизонтом, освещая нас остатками своего света, город мерцает в нём, словно бы пылающий в пожирающем его пламени, и я понимаю, что никогда в жизни не видел ничего прекраснее.
- Знаешь, что это? - спрашивает Цербер и тут же отвечает на свой собственный вопрос. - Это - свобода, Томми.
Сердце бешено бьётся в моей груди, но я не могу отвести взгляда от заходящего солнца. Я щурюсь и немного прикрываю глаза из-за яркого света. Мне кажется, что вот он, момент, ради которого я жил.