Когда я окончу школу, я буду работать в компании отца. Я смирился с этой мыслью уже давно, потому что против воли папы не попрёшь…
Я захожу в комнату и прикрываю дверь - здесь всё ещё стоит полумрак, поэтому мне приходится прищуриться, чтобы разглядеть, где находится демон. В кресле её больше нет. Да и в ближайшем пространстве её тоже не видно.
Я вздыхаю и прохожу вглубь комнаты, ставлю принесённую «еду» на небольшой столик и осматриваюсь, скользя взглядом по спальне. Кровать с пологом, комод и большие зеркала, стол с большим проектором компьютера, где за сенсорным экраном дремлет искусственный интеллект, хотя, признаться, сейчас панель не подаёт признаков жизни; шкаф с раздвижными дверьми, большой экран телевизора и прочая мелочь, которая скрывается в тени.
Я не вижу Цербера, но буквально чувствую её всеми клетками своего тела, словно бы она превратилась в свой чёрный туман и растворилась в пространстве.
- Выходи, - командую я.
Позади меня раздаётся шорох - я резко оборачиваюсь, но никого не замечаю. Сзади снова слышатся шаги - я оборачиваюсь через плечо и вижу, как Элиза вальяжно проходит к креслу, хватается рукой за спинку и с лёгкостью передвигает его ближе к столу, на котором стоит её угощение, словно бы это не тяжёлое кресло, а какая-то коробка.
Я скрещиваю руки на груди, но демон не обращает на меня внимания. Она садится в кресло - я теперь не вижу её, потому что Элиза сидит спиной ко мне, но замечаю изящную руку, которая тянется к тарелке. Тонкие пальцы ловко цепляют черешню, позволяя предплечью снова исчезнуть. Я вижу только локоть.
- Не смей плевать кости на пол, - резко говорю я, вспоминая пол в её камере. Он весь был усеян косточками от черешни.
- А ты меня заставь, - слышу я протяжный голос демона. Она играет со мной.
Хочется схватить бутылку с виски и разбить её о голову этой стерве, но я сдерживаюсь. Гнев проскальзывает по моему телу и тут же исчезает, словно бы его кто-то только что высосал из меня.
- Если будешь пререкаться, отдам тебя на воспитание своему отцу, - угрожаю я, обходя кресло.
Я сажусь на край кровати - Элиза предстаёт передо мной во всём своём вальяжном виде. Нога на ногу, у губ черешня, глаза дьявольски сверкают, выглядит она под стать нашей богатой семейке. Не будь она демоном, с лёгкостью сошла бы за члена нашей семьи.
- Не отдашь, - гаденько улыбается она, затем скользит языком по ягоде, пристально смотря на меня.
Я тихо шикаю. Действительно, не отдам. Если отдам, то отец решит, что я не справляюсь, и вернёт его обратно в хранилище.
Язык Цербера полностью поглощает черешню, которая исчезает у неё во рту, оставляя в пальцах лишь тонкую веточку, демон какое-то время жуёт, а потом шумно выплёвывает косточку в мою сторону - она попадает мне прямо в лоб, отчего я бешусь ещё сильнее.
- Сучка! - вскрикиваю я.
Демон смеётся. Я вскакиваю с кровати и бросаюсь к ней, но, как только мои пальцы приближаются к её шее, Элиза снова исчезает в воздухе и появляется рядом со столом. Она нагибается и берёт бутылку с виски, поднося её к губам и делая небольшой глоток. Всё это время её глаза пристально смотрят на меня, и это бесит больше всего. Она ведь издевается…
- Слушай сюда, - зло выдыхаю я, тыкая в её сторону пальцем. - Мне плевать, что ты там строишь из себя, но если будешь позволять себе подобное, я сдам тебя обратно в хранилище и напишу, что ты социально опасна. Поняла? Тебя усыпят.
Я сжимаю зубы - Элиза прищуривается, и я вижу, как её взгляд меняется и перестаёт быть таким нахальным. В нём, наконец, появляется раздражение и лёгкое отвращение ко мне. Элиза ставит со стуком бутылку на столешницу, затем фыркает и начинает медленно расстёгивать свою белоснежную рубашку, оголяя грудь.
- Что ты делаешь? - не понимаю я, теряясь.
- Раздеваюсь, - бросает Цербер.
Её пальцы ловко управляются с пуговицами - демон стягивает с себя тонкую ткань и бросает в кресло. В полумраке я вижу красивое очертание её тела. В левом соске стальное колечко. Тело покрыто какими-то рисунками и надписями - в темноте я не могу понять, что это. Вижу только звезду внизу живота. Я шумно сглатываю. Не каждый день девушки раздеваются передо мной, особенно демоны.
- Какого чёрта? - весь мой запал сходит на нет.
- Спать хочу, - она стаскивает ботинки.
Элиза оценивает меня своим безразличным взглядом, словно бы только что внезапно потеряла ко мне весь интерес, и направляется к моей кровати, нахально забираясь на неё и прячась под одеялом.
- Эй, ты! Это моя кровать! А ну вылезай оттуда! - возникаю я, подходя ближе.
Элиза не отвечает. Я стискиваю зубы и обхожу её, оказываясь у изголовья кровати.
- Слышишь? - протягиваю руку, чтобы схватить её за плечо, но тут же замираю.
Элиза спокойно лежит с закрытыми глазами, мерно посапывая в подушку. Её лицо расслаблено, а уголки губ даже немного приподняты. Она что заснула всего за несколько секунд? Или всё же опять притворяется?..
А так она выглядит даже безобидной…
Я вздыхаю и опускаю руку, так и не коснувшись своего демона. Прикрываю глаза, какое-то время стою так, думая, что же делать с такой нахалкой, а потом распахиваю веки. На мгновение мне кажется, что Элиза смотрит на меня, что её глаза мелькают в темноте, словно глаза хищника, но потом я моргаю и понимаю, что демон всё так же мерно посапывает. Даже будить её не хочется…
- Выбрал же я тебя на свою голову, - тихо бормочу я и разворачиваюсь, направляясь к выходу из комнаты. Что-то я тоже проголодался. Надо перекусить…
5.
My Darkest Days - Porn Star Dancing (Feat. Ludacris)
«Позволить демону спать на своей кровати, значит подпустить его к своему сердцу. Ослабить защиту. Сделать брешь в своём контроле и дать демону возможность разорвать связь, сдерживающую его. Эта первая ошибка, которую допускают люди, когда думают, что бояться нечего. (Руководство по использованию демонов. Пункт 3 второго кодекса)».
В руководстве ясно сказано, что нельзя позволять демонам делать всё, что они захотят. Нельзя доверять им. Нельзя терять бдительность, потому что они могут воспользоваться этим и напасть в тот момент, когда ты меньше всего этого ожидаешь. Люди часто позволяют своим животным спать на своей кровати, люди уже давно считают демонов своими домашними любимцами, которыми хвастаются перед друзьями, которых отправляют на выставки, чтобы получить победу и удовольствие, которых дрессируют и балуют, когда они делают то, что от них хотят. Хороших животных все любят, плохих всегда наказывают. Люди потеряли бдительность тогда, когда полностью убедились в своей победе в бесконечных войнах. Наше поколение не знает, что значит умирать на поле битвы. Мы родились после окончания войны. Мы родились в мирное время.
Мой прадед участвовал в сражениях. Он учил моего деда, а тот моего отца, а отец, следовательно, и меня, что демонам нельзя верить никогда. С ними нельзя обращаться мягко, они должны знать, что такое контроль, они должны понимать, кто из нас победитель.
Если мой отец узнает, что я позволил Церберу спать в моей кровати, он сойдёт с ума.
Наверное, я слишком слабохарактерный и добрый, по сравнению с моим отцом. Наверное, Элиза чувствует это и прекрасно понимает, как можно воспользоваться мной в своих целях. Она слишком хитрая и слишком непредсказуемая.
Когда я возвращаюсь к вечеру в комнату, демон всё ещё спит. Мне приходится лечь рядом с ней, потому что я уверен на все сто процентов, что Цербер из вредности не проснётся или сделает вид, что не проснулась. Специально, чтобы позлить меня.
Завтра мой День Рождения. Завтра я похвастаюсь своим демоном перед моими друзьями, наверное, это самая долгожданная часть моей жизни, ведь меня и так всё время подкалывают из-за того, что мой отец ничего мне не разрешает и заставляет учиться на отлично. У меня даже выбора дальнейшей жизни нет, за меня уже всё решили с самого моего рождения. Это немного обидно, но я всегда принимал это как должное. Такова моя судьба, здесь ничего уже нельзя поделать.