Не помню теперь, каким образом я нашел именно то место, где был их дом. Наверное, повезло, что к нему идет главная дорога в селе. Подсказал и отец, которому я позвонил, когда уперся в старый мост через Ломовку, деревянный, с настилом из ржавых кусков листового проката, по виду построенный очень давно, теперь ветхий и зыбкий. Переехать речку по нему я не решился. Припарковав здесь машину, я вышел. Отец по телефону рассказал мне то, что он помнил об этом месте, сказал, что в речке они детьми, когда приезжали сюда с родителями, купались, и на его памяти она была достаточно широкая. Теперь же обмелела и вся заросла рогозом по берегам и кувшинками. И этот мост отец тоже помнил из своих детских воспоминаний, вряд ли его перестраивали с тех времен.
Точное место расположения дома мы определили уже позже, по сделанным мною фотографиям. Теперь же я могу это рассказать. Двор располагался сразу по правую руку от моста, если его пересечь, на небольшом возвышении над руслом речки. Сейчас там остались лишь остатки фундамента, густо заросшие травами и сорняками, углубления от него. Это была уже окраина деревни. Я перешел по мосту, на обратной стороне сделал несколько фотографий с разных ракурсов. Стоял, представляя, как давно вот здесь деда ребенком будили ранним утром, сонному давали с собой еду, сажали на лошадь и отправляли в поле пасти стадо, как он зимними днями уходил в школу, как резвились в речке уже его дети, мой отец с его старшим братом… Все то, что мне рассказывалось когда-то. Странные это были ощущения.
Потом я пошел к машине, думая, куда теперь. К мосту спускался мужик. Я решил его поспрашивать.
– Добрый вечер. Мой прадед здесь жил давно, я приехал посмотреть на эти места. Вы не знаете, где был его дом? Его звали Никита Черняев.
– Добре. А, Чернявы… – он именно так сказал. – Да здесь много Чернявых живут. И вон там, – он указал на запад в конец деревни вдоль извилистой дороги, – и вот на главной улице Чернявы живут… Никиту?.. Нет, не помню, но вот помню других, – и он назвал мне нескольких Черняевых, которых я не знал.
Потом наш разговор зашел о доме культуры в сквере. Он рассказал, что раньше там была церковь, а потом ее переделали в дом культуры. А через несколько лет он сгорел. Остатки стройматериалов будто бы использовались при строительстве современного его здания.
Мы еще немного поговорили, потом мужик пошел своей дорогой, а я поехал на местное кладбище, по пути заехав в сквер памяти.
Сквер был небольшой, в пределах аккуратно скошенного газона, и хорошо освещался уже вечерним солнцем. С одной стороны стояло здание дома культуры, напротив него небогатый, но ухоженный металлический конусообразный обелиск, увенчанный красной звездой, по бокам которого располагались панели со списками погибших в Великой Отечественной войне жителей деревни. Я подошел к обелиску. Среди погибших есть брат деда – Черняев Николай Никитович. Его призвали летом 1942 года, и он пропал без вести в первом же бою (за город Воронеж в составе 676-го пехотного полка 15-й стрелковой дивизии). Позже, когда стали общедоступны некоторые архивы войны, мы нашли в базе данных документы, подтверждающие, что он был пленен в июле 1942 года и умер от туберкулеза в лагере для военнопленных Шталаг VII A 9 ноября 1944 года. Отец рассказывал, что у брата деда были проблемы с ногой, он прихрамывал.
Небольшое деревенское кладбище располагалось западнее деревни на некотором удалении от нее. Среди чистого пространства поля оно оазисом выделялось своим деревянным ограждением, в пределах которого среди могил росли высокие деревья и густые кустарники. Я подъехал к входным воротам, которые были открыты, зашел в его пределы и стал ходить среди могил, читая надписи на них. Фамилия «Черняев» попадалась очень часто, но никто мне не был известен. Тут похоронены родители деда, но их могилы я не увидел.
Я прошел по кругу и с мыслями о давнем прошедшем семейном, уже легендарном, вышел к машине. Солнце уже садилось на западе, в кронах кладбищенских деревьев резвились воробьи, дул прохладный предвечерний ветерок. Я еще раз окинул взглядом деревню Чирково, полностью видную с этой точки, сел в машину и отправился домой.
18 февраля.2018, г. Самара
Одна
Маленький городок Об…ка доживал еще один вечер. Где-то слышался дикий смех компании подростков, каким-то эхом отражающийся в вечернем воздухе, по тускло освещенной улице возвращались по домам жители городка. Единственный в городе большой работодатель – птицефабрика разносила в округе кисловатый запах куриного навоза вперемешку с запахом комбикорма. Но жители городка настолько к этому привыкли, что совсем перестали различать эти запахи.