Света посторонилась, запуская и их.
– Здрасьте, гости дорогие! – с интонациями завзятого тамады сходу начал Братуха, едва оказавшись в прихоже-гостиной. – Принимайте снеговиков!
– О-о-о, кто пожаловал! – тут же шумно раздалось с дивана вперемешку с ехидными смешками: эту парочку знал весь поселок.
– Не надо нам таких снеговиков, – хмыкнула Татьяна. – У нас свой Снегурчик есть. Лапушка и не пьянчуга.
– Татьяна Борисовна, да какие же мы пьянчуги? – картинно возмутился Бицуха, уже успевший скинуть лишнее и подошедший к дивану – поцеловать даме руку. – Мы ваши верные слуги, чаровница!
Он снова поцеловал ей ручку.
– Ага, по гроб жизни, – хмыкнула Татьяна, тем не менее, довольно улыбаясь. – На вас долгу столько, что и после смерти будете мне кредит выплачивать.
Сигурд с легким ужасом покосился на “чаровницу”: похоже, опять принял происходящее за чистую монету и записал девушку в некромантки.
…
С приходом этих двоих праздник будто перешел на новый уровень. В доме резко стало шумно, весело. Татьяна таки уговорила Свету выпить, а под шампанское шуточки Братухи и Бицухи стали куда более смешными и душевными.
Света как-то даже и сама не заметила, как достала свой сценарий для стрима и принялась проводить конкурсы для своих, раздаривая заготовленные для читателей мерчи. Ни Татьяне, ни Доку, ни Митяю, ни тем более двум пьянчугам никогда не было интересно ее творчество, однако мерч приняли на ура.
Митяю досталось худи с суровым мужиком в скафандре, Татьяне – подушка с ним же, Доку – записная книжка с обложкой новинки, которую еще никто не видел, а Братухе и Бицухе – кружки. На кружках, правда, был запечатлен поцелуй, но их это нисколько не смутило: на халяву и уксус сладкий.
Закончив раздаривать мерч, Света вдруг сообразила, что гостю-то ничего и не досталось! Но так как она была уже немного “под шафе”, ее тут же посетила гениальная (спьяну все гениальным кажется) идея – подарить ему свой костюм Снегурочки, в котором она вела стримы.
Костюм налез с трудом и, разумеется, не застегнулся. Зато кокошник как тут и был! Все просто со смеху катались и фотографировались с растерянно улыбающимся Снегурчиком и кучей, и по одному, и под елочкой, и даже в постели. Последний номер провернула, разумеется, Татьяна.
Как она это сделала, Света не поняла, но подозревала, что не на шутку запуганный Сигурд явно что-то там себе опять насочинял и теперь слушался женщину, как пес хозяйку.
Пес, кстати, был доволен мероприятием больше всех. Столько народу, и все ему рады, колбасой угощают. И хозяйка радостная, и тепло. А что еще собакену для счастья надо? Только довольную “стаю”, в которой он хоть и младший в иерархии, зато свой.
Часть 9. Пришельцы
Когда именно наступил Новый год, никто не понял. Свету так подло вышибло из реальности шампанским, что продолжительное время она не понимала, что делает, и зачем. Более или менее пришла в себя только спустя несколько часов, обнаружив, что лежит на любимом диване, возложив ноги на Сигурда. Там же сидела и Татьяна, тщетно, но старательно пытавшаяся соблазнить парня.
Света прислушалась к происходящему. Прислушалась к своим ощущениям. И тут только поняла, что впервые за несколько лет у нее случился выходной. Что не надо торопиться, вымучивать из себя сюжет, ругаться с художником, воевать с пиратами, проверять таргет и заниматься прочими вещами, без которых невозможен успешный современный писатель.
Интернета нет, так чего париться? Просто лежи себе и лови вдохновение. Все, как в старые добрые времена, когда она писала для себя.
А еще она поняла, что вот именно такой – шебутной и бесполезной – компании не хватало ей все это время. Людей, с которыми можно просто поболтать, с которыми не надо “держать марку” и строить из себя непонятно что. Людей, которым от нее ничего не надо, но которые пришли к ней отметить Новый год, потому что она – своя. Потому что с ней хорошо и спокойно.
– Какая ж ты, Светка, молодец, что нас всех тут собрала, – будто вторя ее мыслям, сказал Док, сидевший в кресле неподалеку. – Уж и не припомню, когда мне последний раз было так хорошо.
– Было хорошо, а станет – еще лучше! – заявил Братуха, разнося дамам полные бокалы, а мужчинам – рюмки. Даже Доку вручил: тот посопротивлялся было, но быстро сдался, пообещав укоризненному Светиному взгляду, что только пригубит.
– Осуждаю, – сказала Света и попыталась вернуть бокал Братухе.
– Ну, за осуждение! – тут же подхватил тот не хуже Генерала.
Все рассмеялись, и праздник продолжился. Света хотела было отказаться от тоста, но Татьяна ее укорила: мол, когда она одна пьет, то чувствует себя падшей женщиной, а когда с подругой, то женщиной восставшей.
Так что в итоге Света все-таки выпила еще немного – так, слегка, только чтобы снова веселье праздника слилось в один сплошной вселенский поток, в котором не различаешь отдельных слов, но чувствуешь какую-то Общность и…
Дальше мысли Светы потеряли связность. Ибо для человека, отказавшегося от регулярного употребления алкоголя, три бокала шампанского на Новый год – это очень много.
…
Именно в таком, еще не пьяном, но уж точно не трезвом состоянии, она услышала очередной звонок в дверь.
На этот раз она не стала даже расстраиваться и вообще – спрашивать, кто и зачем пришел. Потому что даже если это была полиция по их души, все равно в такую радостную и морозную ночь даже полицию полагалось отогреть и отпоить (хотя бы чаем).
Увидев на пороге пятерых незнакомых мужиков, она даже не удивилась. Икнула только и поторопила их, чтобы сени не выстужали. А потом юркнула обратно в дом, ведя за собой пополнение “штата”. И только занырнув в тепло и потерев укушенный морозом нос, Света оглянулась на гостей.
Мужчины были одеты странно – как из какой-нибудь сказочной постановки сбежали. Подобных спектаклей под Новый год ставилось много, так что девушка даже не удивилась.
Четверо мужчин остались стоять у самых дверей и только один вышел вперед. У него была огромная белая-белая борода с сиреневым отливом и шуба из необычного меха ярко-голубого оттенка, прям как Светин костюм Снегурочки.
Мужчина держал посох, изукрашенный камнями, на руках его были огромные меховые варежки, на голове – теплая шапка из того же голубого меха, а на ногах – сапоги с острыми, загнутыми вверх носами.
– Дед Мороз! – ахнула пьяненькая Татьяна, только сейчас заметившая гостей. – Ну, Светка, ты даешь! У тебя сегодня полный дом каких-то чудиков.
– Это, наверное, за Сигурдом, – не особенно понимая, что происходит, но узнав специфичный лавандовый отлив бороды и ярко-голубые глаза мужчины, сказала Света. – Сигурд, проснись, за тобой пришли!
Она подошла к дивану и пихнула задремавшего сидя парня в бок и немного потрясла. Тот встал, но не проснулся, только пробормотал что-то: у него теперь была температура 37,2, и он просто умирал, как полагается истинному самцу.
– Эх, мужики-слабаки, – сказала Света и повела его в прихожую. Сама, впрочем, тоже не слишком надежно держалась на ногах.
– Не отдам! – неожиданно заявила Татьяна, перехватывая Снегурчика за пояс, как огромную мягкую игрушку. – Он мне понравился, я заберу его себе!
– Э! – весело возмутилась Света, приняв эту пьяную игру. – Лапы прочь! Это мой муз, мне с ним хорошо пишется!
Бордик тоже присоединился к разделу имущества и несколько раз оглушительно гавкнул на пришельцев: раз хозяйка что-то не отдает, значит, грабители пришли!
– Давай напополам, – тем временем шутливо предложила Татьяна. – Мне левую половину, тебе – правую.