В глазах Бена обожание, нежность и полное доверие, и Роджер сглатывает горький ком, застрявший в горле: только сейчас он в полной мере осознаёт - это тот самый взгляд, которым Фредди смотрел на него почти всегда.
— Что-то не так? — спрашивает Бен.
— Нет, всё замечательно, — откровенно лжёт Роджер и крепко целует, тут же нависая сверху.
Страстный поцелуй быстро сводит все сомнения на ноль, и Роджер уже почти что стонет в голос, нетерпеливо стягивая с Бена оставшуюся одежду, сбивчиво покрывая короткими поцелуями его шею и крепкие плечи. Бен красив, идеален, словно статуя греческого скульптора, и отрицать это было бы глупо, Роджер не знает, чем его заслужил, но он правда благодарен, что судьба подкинула ему именно его в этом чужом, незнакомом мире.
Роджер не знает, как правильно, и, может быть, он не так хорош, как хотелось бы, но его старания окупаются сполна. Бен хрипло дышит, иногда срываясь на стоны, когда Роджер изучает своими изящными ладонями чужое сильное тело и ласкает языком твёрдые соски. Это совсем не так, как с женщиной, но, чёрт возьми, Роджер готов признать - это лучше, он готов кончить только от одного взгляда, полного восхищения и нескрываемого желания.
— Давай же, Роджер, я хочу…
Роджеру хочется ласкать чужое тело до исступления, до хриплых стонов и мольбы, но Бен требовательно подкидывает бедра вверх и бесстыдно раздвигает ноги шире. Роджер понимает, что больше сдерживать себя выше его сил.
— У тебя было когда-нибудь… — Роджер мнётся, чувствуя накатившую неловкость, — ну, с мужчиной?
Бен мягко улыбается и кивает.
— Довольно давно.
Роджер не удивляется: в конце концов, в этом времени у людей, кажется, нет с этим никаких проблем, впрочем, и в шестидесятых мало кто имел с этим проблемы, разве что только он сам.
Тейлор нетерпеливо и довольно резко прижимает Харди к кровати, наваливаясь сверху, и буквально впивается в чужие губы страстным поцелуем. Он спускается ниже, почти что кусает бледную шею, оставляя на ней ярко-бордовые засосы, но все же отрывается на миг и одним пальцем открывает тюбик смазки, выдавливая прозрачный холодноватый гель себе на пальцы. Роджер не практик, и даже не теоретик, но по крайней мере это должно не слишком отличаться от того, что было у него с женщинами.
Он осторожно прикасается пальцами к узкому колечку мышц и пытается унять дрожь.
— Я постараюсь аккуратно, — произносит он, чувствуя, как краска с новой силой заливает лицо.
Бен хочет рассмеяться, до того умилённо сейчас выглядит Тейлор, но пальцы того внезапно толкаются внутрь, заставляя проглотить сдавленный стон. Харди давится вздохом, он не врал, когда говорил о том, что в такой роли был слишком давно, чтобы уже подзабыть ощущения.
Роджер замирает, давая время привыкнуть и пытаясь переосмыслить свои чувства. Ему странно, но хорошо. Бен дышит заполошно, но не зажимается, позволяя действовать дальше, и Роджер толкается ещё раз, на этот раз погружая пальцы глубже и хватая губами чужой сдавленный стон.
Роджер тратит много времени на подготовку, наверное, даже слишком, потому что Бен требовательно жмётся ближе и, кажется, уже полностью готов. Роджер сам едва может держать себя в руках дальше. Он вытаскивает пальцы, спешно распределяет смазку по собственному члену и одним плавным движением входит в Бена почти наполовину, тут же отвлекая его жарким поцелуем.
Бен чувствует, как Роджер постепенно входит на всю длину, и не может сдержать очередного стона, впиваясь короткими ногтями ему в спину и невольно подаваясь бёдрами навстречу. Все неприятные ощущения забыты напрочь, всё, что имеет значение - это Роджер, с которым они наконец-то так близко, как Бен не мог и мечтать, и от этого еще больше сносит крышу.
Внутри Бена узко и так горячо, Роджер и представить не мог, что может быть так хорошо. Всю свою жизнь он запрещал себе даже думать о подобном, а, как оказалось, небо не упало ему на голову, скорее наоборот, он чувствует, что правильно именно так. Теперь ему не нужно обманываться.
Бен дышит сбивчиво и путает пальцы в мокрых от пота белокурых волосах, пока Роджер пытается привыкнуть к новым ощущениям и лежит, не двигаясь.
— Быстрее, прошу, — тянет он, и тут Роджер в полной мере отпускает себя.
Он задаёт быстрый, резкий темп и буквально втрахивает Харди в постель, отчего дорогая кровать жалобно поскрипывает и, кажется, вот-вот развалится нахрен. Но всем на это плевать.
Бен мечется на кровати словно в бреду, сжимает руками чужие плечи до синяков и шепчет что-то неразборчиво, Роджер раз за разом задевает простату и Харди не выдерживает, хрипло стонет, выгибается дугой и кончает, чувствуя, как горячая сперма растекается между ними. Роджеру хватает всего пары движений - оргазм накрывает его вслед за Беном мощной волной, он изливается внутрь горячего тела и обессиленно падает сверху.
Шевелиться совершенно не хочется. Роджер чувствует, как тяжело вздымается чужая, влажная от пота грудь, как бешено в ней колотится сердце и как длинные пальцы мягко перебирают его спутанные волосы. Впервые Роджер чувствует в голове только блаженную пустоту. Он знает, что придётся нормально поговорить, в конце концов, врать он совсем не планировал, но разговоры можно отложить и на потом, а пока что - просто насладиться близостью. Бен, судя по всему, с ним полностью согласен. Им хорошо, и разве не заслужили они хотя бы несколько минут покоя?
***
Домой Брайан не возвращается. По голосу жены он слышит — она недовольна, да и кто был бы? Он не ночует дома второй день подряд, и вразумительной тому причины у него совсем нет. Только вот они далеко не в том возрасте, чтобы устраивать сцены или кричать, Анита терпеливая и понимающая, может быть, именно поэтому с ней так комфортно и хорошо. Тем не менее сейчас у него есть дела поважнее семьи и личных нужд, его ждёт нелёгкая ночка и поиск ответов на те вопросы, которые и адекватными-то не назовёшь. Брайан понимает, что о сне снова придётся забыть. Ещё немного - и он точно превратится в Моррисона.
Он не надеется застать Роджера у себя дома, слишком явно в его глазах ураганом крутились сотни вопросов, а сидеть на месте и ждать - это совсем не в его стиле. Брайан не хочет отпускать его к Бену, но Роджера к себе не привяжешь, да и сейчас его отсутствие скорее большой плюс.
Но как говорится — у судьбы всегда свои планы, и зачастую отменное чувство юмора. У дверей его ждёт Роджер, правда, совсем не тот, которого Брайан ждёт.
— Какого хрена, Родж? — устало вздыхает Мэй, выуживая из кармана ключи.
Меньше всего на свете Брайан хочет сейчас скандалить и выяснять отношения, и да, ему всё ещё за семьдесят и он слишком стар для этого дерьма, но когда это останавливало Роджера Тейлора, который намерен испортить кому-нибудь день?
— Если ты думаешь, что можешь меня отморозить, то хрен ты угадал! — разгневанно шикает Тейлор и без приглашения вламывается в квартиру вперёд хозяина.
Брайан не спрашивает, как тот понял, что он именно тут, Роджер знает его лучше, чем кто-либо в этом мире, даже несмотря на то, что они уже давно не так близки, как были раньше.
— А мысль о том, что у меня могут быть дела, в твою голову не приходила? — язвительно бросает Брайан в ответ.
Роджер некрасиво кривит рот и фыркает.
— Твои дела я очень хорошо знаю и хочу, чтобы меня ты от них оградил!
Мэй даже замирает на полпути, непонимающе вскидывая брови вверх. Догадки о том, что мог иметь в виду Роджер, одна за другой мелькают в его голове.
— Прояснишь, может быть? Не понимаю, о чём ты.
Роджер выглядит до того возмущённым и злым, что даже смешно, учитывая то, как хорошо он научился играть в равнодушие. Роджер теперь не тот, что раньше, и Брайан не устаёт себе это повторять, но всё равно в редкие моменты искренности он всё ещё видит в нём того взбалмошного, своенравного мальчишку с огромными голубыми глазами и лохматой копной светлых волос.