За своими размышлениями он совсем не замечает, как на кухню входит заспанный, но счастливый Бен. Его счастье не поддельное, он будто светится изнутри, освещая всё вокруг, и Роджеру в очередной раз становится стыдно, что он сидит тут хмурой тучей, хотя пришёл сюда сам, никто его не заставлял.
— Привет, — мягко произносит Бен и садится ровно напротив, поправляя волосы.
— Выспался? — хрипит Роджер, стараясь выжать из себя хоть какое-то подобие улыбки.
— Да, давно не спал так хорошо, — отвечает Харди.
Разговор кажется таким нелепым, по меньшей мере просто идиотским, и Роджер знает, что не об этой чуши они должны сейчас говорить, но язык словно прирастает к нёбу и нужные слова теряются на полпути. Но Бен, как всегда, проявляет чудеса взаимопонимания, задавая нужный ход.
— Жалеешь?
Роджер зависает как старая изношенная техника прошлого, впрочем, так оно по сути и есть, он ведь и сам — кусочек этого прошлого.
— Нет, я ведь сам пришёл. Ты меня ни к чему не принуждал.
“Скорее уж я”, — думает Роджер. Он пока что сам не понял, во что втянул Бена и чем это закончится в итоге.
— Смотря с какой стороны взглянуть, — хмыкает Бен. — Но я в любом случае рад, что ты тут.
Харди смотрит, кажется, в самую душу, и взгляд его по-детски наивный, словно это Роджер старше него почти на добрый десяток лет, но тут, опять же, зависит от того, с какой стороны смотреть, по-хорошему между ними целая жизнь разницы, а может быть, и всего лишь восемь лет.
Роджер тем же ответить не может, и нужных слов, как обычно, нет.
— Я не хочу, чтобы ты думал обо мне плохо, хотя я бы мог тебя понять, — неловко заламывая пальцы, говорит Роджер. — Мне правда было это нужно, возможно, я не смогу объяснить, потому что сам многого не понимаю, но благодаря тебе впервые в своей жизни я чувствую себя настоящим.
Бен горько улыбается. Конечно, он не ждал от Роджера душещипательных признаний в любви, он, вообще-то, ничего не ждал, но сказать, что не надеялся, было бы ложью.
— Я всегда рад помочь тебе, ты ведь знаешь.
Роджера тошнит от самого себя, это чувство за столь короткое время здесь уже стало таким привычным. Потрахались и типа, “Спасибо за услугу, бро, приходи ещё”. Мерзко и слишком цинично даже для него.
— Боже, Бен, да я ведь не то имел в виду! — довольно резко бросает Тейлор, подрываясь на ноги так резко, что стул за спиной с глухим стуком падает на пол.
— Я твои мысли не читаю, Роджер, — отвечает Бен.
Жаль, ведь умей люди читать мысли друг друга, всё в жизни стало бы куда проще, по крайней мере в некоторых аспектах точно.
— Мне чертовски тяжело, Бен, я запутался, я понятия не имею, как мне дальше жить, — говорит Роджер, вкладывая в эти слова всю свою боль.
Роджер понимает, что это эгоистично, но он хотел бы ничего не знать, жить как раньше, в счастливом неведении, верить в светлое будущее и не видеть в кошмарах, как однажды ему придётся похоронить одного из лучших друзей.
Бен улыбается, - улыбка выходит грустная, но искренняя, - а после мягко обхватывает пальцами чужую наряжённую ладонь.
— Я не Фредди, Роджер, — наконец-то Бен произносит его имя, не боясь очередного взрыва эмоций, — и даже не Брайан, но если есть что-то, чем я могу тебе помочь, я сделаю это, и не потому что считаю себя должным или ещё какая хрень, а потому что хочу. Ты не один и никогда не был.
Роджеру наконец-то становится тепло. Он шагает ближе, с каждым шагом разрушая невидимую стену, выстроенную им самим, и буквально тонет в крепких, горячих объятиях, обещающих поддержку и дарящих уют, и на секунду ему правда становится немного легче.
Роджер знает, что это не любовь, в его сердце просто нет места, даже если бы он хотел, но с Беном правильно и по-настоящему, так, как не было с безымянными девицами, пачками прошедшими через его постель. Может быть, однажды Роджер даже сможет привыкнуть к этому времени и построить свою жизнь тут, рядом с этим человеком, Роджеру хотелось бы в это верить, но там, где-то в далёком прошлом, Фредди театрально крутится у большого зеркала и высокопарно рассуждает о том, как втюхать очередному идиоту ненужную хрень, дабы доехать домой на такси, и глаза у него чёрные словно сам космос, горят сверхновыми и утягивают за собой, там Брайан, длинный, нескладный, но такой родной. Волосы его приятно пахнут чем-то цитрусовым и так смешно путаются на ветру. Роджер закрывает глаза и будто наяву завороженно следит, как длинные пальцы ловко перебирают струны, и только сейчас в полной мере осознаёт, как дороги ему были эти моменты. Бен хороший, даже замечательный человек, но в одном он прав как никогда: он не Фредди и далеко не Брайан, и он не его дом.
***
Бен уходит в душ, когда Роджер немного успокаивается и расшатанные нервы потихоньку приходят в норму. Он заваривает ему чай и оставляет одного, прекрасно понимая, что Роджеру это нужно, впрочем, как и ему самому. Им обоим есть о чём подумать.
Роджер немой тенью замирает у окна, на улице давно стемнело, но большой город никогда не спит, миллионы огней освещают улицы словно второе солнце, Лондон незримо изменился, стал другим. В этом современном варианте есть своя прелесть, и Роджер вовсе не ханжа, чтобы на манер старушки причитать, как хорошо было в «наше время», Роджер знает: каждому времени - свои чудеса.
Он снова затягивается последней оставшейся в пачке сигаретой, даже не думая о том, что, похоже, целую пачку оприходовал в одиночку, и кажется, скоро он на девяносто процентов будет состоять из никотина. Но вообще-то, ему наплевать. Он выжрал столько бухла, убивал себя дешёвой наркотой и сигаретами, и вот он, посмотрите-ка, дожил до семидесяти, хотя и на сорок в своё время не ставил. Многих давно нет, а он живёт и здравствует и даже курить бросил, кто бы мог подумать, что будет именно так.
Большие панорамные окна выходят прямо во внутренний двор, тут всегда чисто и тихо, подстриженные газоны у подъездов, спортивная площадка и хорошо освещённая территория - в шестьдесят девятом всё было иначе, хотя Роджеру откуда знать, он в таких элитных районах в своем времени не бывал.
Он смотрит пустым взглядом на всю эту идиллию, пока боковым зрением не выхватывает человека, одиноко стоящего посреди двора. Вроде бы ничего особенного, обычный мужчина, в сером приталенном пальто, Роджер бы и внимания не обратил, но отчего-то ему кажется, что тот смотрит прямо на него. Роджер трёт кулаками глаза, думая, что иллюзия рассеется, в конце концов, с такой высоты что он там вообще может разглядеть со своим-то хреновым зрением, но человек не пропадает, стоит каменным изваянием и смотрит прямо в окно квартиры, отчего у Роджера по спине пробегает дрожь.
Роджер старается не придавать этому значения, мало ли придурков таскается ночами по городу, а в этом дворе явно живёт не одна знаменитость, на которую можно было бы поглазеть. Но отчего-то незнакомец вызывает внутри странную безотчетную тревогу. Роджер едва не подпрыгивает на месте, когда Бен подходит сзади и осторожно прикасается к его плечу.
— Прости, я напугал тебя? — спрашивает он, видимо, моментально замечая неподдельный испуг в голубых глазах.
Роджер отрицательно качает головой.
— Нет, просто… — он запинается, не зная, как сказать, чтобы не выглядеть полным психом. — Там просто какой-то чувак пялится.
Бен удивлённо вскидывает брови.
— Сюда? — в голосе явно сквозит веселье. — Роджер, мы довольно высоко, да и свет не горит, вряд ли тут получится что-то разглядеть.
— Ну его это, судя по всему, не останавливает, этот извращенец смотрел прямо на меня, — фыркает Тейлор.
Бен усмехается и отодвигает Роджера, выглядывая из-за занавески.
— Я никого не вижу, — говорит он спустя несколько секунд.
— Твою мать, Харди, купи очки, вот он…- Роджер запинается на полуслове, потому что улица абсолютно пуста, — стоял прямо тут.