Погода на улице замечательная, такая редкая для Лондона, солнечная и тёплая. Роджер щурится даже в тёмных очках от яркого столичного солнца. Легкий ветерок приятно пробегается по лицу и колышет листья деревьев. Бена Роджер замечает сразу. В таких же тёмных очках и капюшоне, накинутом на уже порядком отросшие волосы. Роджер чувствует, как улыбка сама по себе невольно появляется в уголках губ. Он на самом деле рад его видеть и, наверное, будет чертовски скучать, если всё же сможет вернуться домой.
— Привет, — говорит Тейлор, как только подходит ближе и усаживается на лавочку рядом, соприкасаясь коленями.
— Рад тебя видеть, — с грустной улыбкой на губах бросает Бен.
Роджер чувствует странную неловкость, которой никогда не было между ними. Времени с последней встречи прошло не больше недели, а чувство - будто год не виделись.
— Ты обещал звонить, — говорит Бен, но без претензий, будто с самого начала знал, как оно всё будет.
— Прости, много всякого дерьма случилось, — признаётся Роджер.
Бен что-то неразборчиво мычит под нос, а после снимает свои очки и смотрит, кажется, в самую душу.
— Роджер, поехали домой, я смогу тебя защитить, кем бы этот человек ни был.
Роджера эта просьба до костей пробирает, потому что голос у Харди полон нежности и надежды. Он смотрит на Роджера словно тот весь его мир, и это больно, потому что Роджер теперь слишком хорошо знает этот взгляд, а ещё знает, что эти чувства делают с людьми.
Он бы и рад пойти с Беном, спасти хоть кого-то, кого ещё можно спасти.
— Прости, Бен, я бы и рад, правда, но не могу. Ты многого не знаешь. Я и сам не знал до недавнего времени.
— Так расскажи, неужели я не заслужил хоть как-то в твоей жизни поучаствовать? — срывается Бен, потому что все чувства, сжирающие изнутри, рвутся навстречу этому белокурому мерзавцу.
И Роджер сдаётся, просто потому что Бен правда имеет право знать. Он принял его и помог в тот момент, когда Роджер так нуждался в помощи. Он открыл ему глаза на собственные комплексы и страхи, научил принимать себя таким, каков есть, и ни разу не потребовал ничего в замен. Бен заслужил всё и даже больше, и если Брайану что-то не понравится - он может катиться к чёрту, потому что, в отличие от него, Бен не боится Роджера любить.
И Бен словно с самого начала всё знал, словно чувствовал, что во всей этой истории Мэй замешан. Роджер ему, конечно же, не рассказывает о чувствах, что свалились на него в довесок ко всему, ровно как и своих, о которых, собственно, и говорить-то нечего, лишь о своём перемещении и о том, что, возможно, вернуться домой он не сможет никогда, оставаясь в этом, чужом времени, которое ему не принадлежит.
— Оно больше тебе не чужое, Роджер, и ты тут не чужой. Ты нужен мне, и если тебе придётся остаться, я сделаю всё, чтобы ты никогда не почувствовал себя одиноким, — говорит Бен.
Может быть, именно это Роджер так хотел услышать, осознать, что даже тут он никогда не будет одинок. И это так приятно, что Бен не отвергает, и после всего, даже после того, как Роджер ушёл, ждёт его и нуждается в нём.
— Давай попробуем быть вместе. Я понимаю, что это время принесло тебе много разочарований, но обещаю, если ты останешься со мной, я сделаю всё, чтобы ты был счастлив. В этом мире есть много всего прекрасного: возможности, право выбора и главное - свобода любить того, кого пожелаешь.
Роджер чувствует, как Бен осторожно переплетает их пальцы. Руки у него тёплые и мягкие, пальцы не огрубевшие от бесконечной игры на гитаре. Бен совсем не похож на Брайана. Он по-детски милый, хотя, наверное, было бы правильней сказать, что сейчас он даже старше его. Он не скандалит и не обижается почём зря, и он не боится быть рядом, может быть, это именно то, что так нужно Роджеру.
Роджер злится на Брайана за трусость, за неспособность хоть раз в жизни перестать строить из себя жертву и открыться. И наверное, остаться с Беном было бы здорово, Роджер уверен, что смог бы привыкнуть жить здесь, в этом времени, рядом с этим человеком.
Он почти что соглашается, почти, потому что именно в этот момент получает от Брайана сообщение.
Роджер ждёт чего-то вроде признания собственной неправоты или хоть какого-то признания, но получает лишь короткое: «у нас получилось», и Роджер прекрасно знает, что это значит.
Ему бы стоило обрадоваться, ведь это означает - он возвращается домой, - но отчего-то его накрывает болезненным разочарованием, будто он увидел в витрине самую желанную игрушку, которую в итоге ему так и не купили.
С одной стороны маячит Фредди, которого он уже и не ждал увидеть когда-нибудь вновь, и это окрыляет, потому что теперь Роджер ни за что не даст ему уйти так рано. Но с другой стороны, он оставляет здесь частичку своего сердца, потому что тут остаётся Бен, которого он вряд ли сможет увидеть раньше, чем станет дряхлым стариком. И Брайан, которого Роджер так и не смог спасти. Он знает, что там он снова увидит его и волосы у него не будут седыми, а в глазах его будет гореть тот самый огонь - человека, который пока ещё не узнал, что такое терять, - но этот Брайан останется тут один, с этой болью, которую ему пришлось пронести через всю жизнь. Роджер должен быть счастлив, но он совершенно не чувствует себя таким.
— Я надеюсь, ты встретишь того, кто будет по-настоящему тебя любить, — печально улыбаясь, говорит Роджер, — я тебя не забуду, обещаю. И надеюсь, мы встретимся ещё и ты сможешь узнать Фредди не только из рассказов и воспоминаний. Будь счастлив.
Роджер подаётся ближе и целует, пытаясь вложить в этот поцелуй всю свою боль и благодарность за каждый день, проведённый вместе. Губы у Бена всё такие же мягкие, со вкусом знакомого табака и виски, и отвечает он с жаром, отдаваясь целиком, без остатка. Роджер с трудом заставляет себя оторваться и уйти, не оборачиваясь, даже когда Бен окликает его. Роджер будет чертовски скучать, но он верит, что Бен обязательно встретит хорошего человека - того, который сможет его спасти.
***
Брайан пытается верить в положительный результат. Не поддаваться унынию и помогать, чем может. Это отвлекает от мыслей о Роджере и позволяет полностью уйти в работу. Он немного удивлён, когда Моррисон приводит с собой Исиду, но не протестует, так как она искренне хочет помочь. Брайан не знает её мотивов, но помощь им сейчас и правда очень нужна, а Исида лучше других знает, что такое перемещения, и единственная в их небольшой компании была там, за чертой.
Они работают без сна и отдыха, и когда у Моррисона всё же получается синтезировать минерал, Брайан просто не может в это поверить. Роджер вернётся домой и Брайан должен бы радоваться этому, но единственное, что он испытывает в этот момент - это едкое и горькое разочарование.
— Ручаться за его работу я не могу, так что если Вашего драгоценного Роджера забросит в Мезозой, это на Вашей совести, — поясняет Моррисон, вливая в себя, кажется, десятую по счёту чашку кофе.
Он не выглядит расстроенным или вроде того, ему, в общем-то, плевать, Брайан знает, что помогает он не из благородных побуждений, а ради своих, никому не известных корыстных целей.
— Минерал нужно протестировать, он потянет пару-тройку перемещений, — говорит Исида.
— Если не залагает, как в прошлый раз, и не истощит сам себя, — скептически бросает Мик.
— Мы все тут знаем, что не в минерале было дело, — замечает Брайан.
Моррисон цепляет на лицо свою коронную холодную усмешку.
— Правда в том, что мы о минерале нихрена толком не знаем, и как себя искусственная копия поведёт - вообще довольно спорный вопрос. Но я согласен с дамочкой, протестить эту хрень нужно, если вы, конечно, не готовы рискнуть своим другом.
Конечно же, Роджером Брайан рисковать никогда не станет. Он понимает, что вся эта затея рисковая сама по себе, но выбора у них всё равно нет. Роджер должен вернуться домой, даже если больше всего на свете Брайану не хочется его отпускать.
— Я протестирую его, — вызывается Мэй, получая в ответ две пары удивлённых глаз.