На борт «Крейсера» поднялся Андрей, проститься с братом и забрать почту для отправки в Петербург. Командир фрегата заканчивал рапорт в Адмиралтейств-коллегию. О случившемся бунте ни слова, а только несколько строчек, для проформы, о беглеце матросе.
«Из порта Дервент отлучился матрос 1 статьи Станислав Станкевич, в партии, посылаемой ежедневно для рубки дров… матрос сей заблудился в лесу, умер, быть может, с голоду, ибо таковые примеры бывали здесь уже нередко».
С рапортом Лазарев отослал представление на присвоение звания лейтенанта Завалишину.
«Я при сем случае долгом поставлю представить на вид Адмиралтейств-коллегии отличное его усердие в исполнении всех даваемых ему поручений».
На рассвете следующего дня корабли обменялись прощальными салютами, «Крейсер» и «Ладога» подняли сигналы с пожеланием счастливого плавания. Спустя три-четыре часа полуденное марево растворило в своей пелене белокрылые паруса, разлучая корабли.
Свыше четырех тысяч миль покрыл «Крейсер» за месяц с небольшим. Фрегату повезло. Попутные ветры и довольно спокойный для этого времени океан сопровождали его до самой Ситхи.
…Главный правитель Российско-Американской компании капитан-лейтенант Матвей Муравьев приказал на днях подготовить крепостные орудия для отражения неприятеля. Вторую неделю город и крепость жили беспокойно. Из форта Росс, от его первого помощника Кирилла Хлебникова, пришло сообщение — английским и американским промышленникам пришелся не по нраву запрет охоты в водах, прилегающих к Русской Америке. Они начали действовать испытанным способом — огнем корабельных пушек старались припугнуть русских.
Сегодня вечером, во второй день сентября, далеко от входа в бухту показался военный трехмачтовый корабль. Странно маневрируя, он сначала направился в бухту, а затем повернул на обратный галс и бросил якорь. Муравьев послал шлюпку с офицером узнать цель прихода корабля. В темноте вернулась она с хорошей вестью — прибыл русский корабль-фрегат «Крейсер» — под командой капитана 2-го ранга Лазарева…
Залпы взаимных салютов разорвали утреннюю тишину Новоархангельского рейда. «Крейсеру» ответила крепость и шлюп «Аполлон» на рейде.
Первым на борт поднялся секретарь главного правителя Русской Америки:
— Матвей Иванович вас приветствует от всей души и приглашает на завтрак.
Следом подошла шлюпка «Аполлона» почему-то с лейтенантом Степаном Хрущевым. «Где же Тулубьев?» Недобрые предчувствия не обманули Лазарева.
— В последний день марта прошлого года, в океане, на переходе в Австралию внезапно скончался Иринарх Степанович. Там мы его и похоронили с почестями, — рассказал Хрущев. — Волей-неволей мне пришлось вступить в командование.
Лазарев молча перекрестился. Вынул штоф, помянули покойного товарища. Вместе с Хрущевым на шлюпке отправились на пристань.
Матвей Муравьев и Лазарев обнялись на берегу тоже как старые знакомые по Кронштадту. За завтраком обменивались новостями, вспоминали былое.
Прочитав инструкцию из Петербурга, Муравьев озабоченно проговорил:
— Видимо, Михаил Петрович, месяц-другой охранение у северо-западных берегов понадобится, а далее фрегату, да и прочим судам сподобнее всего в зимнее время в Калифорнию перейти.
Лазарев вопросительно вскинул брови.
— Нынче неурожай на Ситхе, запасов пшеницы нет вовсе, кормиться будет нечем.
Разгружая фрегат, матросы то и дело шарахались. Из-под мешков и тюков выскакивали одна за другой огромные крысы. Они шныряли стаями из трюма в трюм. Лазарев давно задумал с ними разделаться. Бывали случаи, когда голодные крысы прогрызали переборки судов, разрушали обшивку.
На берег свезли все до нитки. Выгрузили даже каменный балласт из трюмов. Все отверстия на корабле наглухо забили, а в трюмах разожгли уголь в котлах, закрытых капустными листьями. Больше недели окуривали ядовитым дымом корабль.
Команда жила на берегу, матросы очищали от камней землю на одном из островов под огород. Помогали местным жителям. Офицеры разместились по квартирам у служащих компании. Завалишин поселился у правителя конторы компании в Новоархангельске Кирилла Хлебникова. Он только что вернулся из Калифорнии. Вечера были свободны. Завалишин заслушивался рассказами словоохотливого хозяина.
Двадцать лет назад в поисках неизведанного пришел он из далекого Кунгура на берега Тихого океана. С тех пор служит в компании. Странствует, путешествует, испытал немало. Не раз попадал в кораблекрушения. Едва уцелел на Камчатке, где на камнях разбился бриг «Ситха», а его выбросило на берег. Остался в одном белье, но не унывал, даже стишки сочинил: