— Федор Иванович! Течь в трюмах… в десятках мест… Пробило корпус… камнями… Идем ко дну, Федор Иванович.
— Спокойно, — сказал капитан. — Спускать плавсредства! Всем стать, кто куда приписан.
— А ну! — проревел в мегафон старпом. — Спускать плавсредства! Всем стать, кто куда приписан! А ну! Спокойно! Женщин — вперед!
Капитанская рубка и салон под ней пылали. Огонь разделил корабль на две части.
На носу одиноко стояла Шаховская, нахмуренная, напряженная. Она еще не осознала, что произошло. Она видела огненный столб впереди и огненную стену позади. На палубу падали малиновые камни, и доски начинали дымиться. Она посмотрела за борт. Вода клокотала.
Шаховская с отчаянием подумала о всем том, что не успела сделать… Она сжала зубы, зажмурилась. Открыла глаза. Ничего не изменилось, только дым окутал ее плотнее и палуба вдруг стала покатой.
Шаховская ухватилась за поручни. Неужели гибель?
Она не кричала, не металась по палубе, лишь чуть брезгливо отодвинулась от слишком близко упавшего раскаленного камня, прошедшего сквозь палубную доску, как сквозь папиросную бумагу. Усмехнулась. Думала о ледяном панцире, а кругом огонь… и за бортом кипяток.
Да, она боялась, до спазм в горле боялась, но она еще выше вскинула голову, подняла подбородок. Она умела владеть собой, даже когда вокруг никого не было…
Из-за дыма Шаховская не заметила спускающихся шлюпок и катеров. Она решила, что о ней забыли. И почти с негодованием подумала об одном человеке, который был на корабле.
Этот человек сейчас тоже думал о ней.
Он бежал от кормы, заглядывая в лица всем встречным.
— Шаховская!.. Кто видел Шаховскую? — хрипло спрашивал он.
На него смотрели, на огромного, тяжеловатого, по быстрого в движениях, с растрепавшимися русыми волосами, с яростными, почти бешеными глазами, смотрели и отрицательно качали головами.
Со шлюпок сдирали брезенты. Скрипели блоки.
У моряков были закопченные, перекошенные от напряжения лица.
Капитан снял фуражку и грустно рассматривал ее прогоревшее дно. Вдруг он увидел человека в меховой куртке с неистовым вопрошающим взглядом. Это был Сергей Буров, молодой физик.
— Она там, — указал капитан на нос корабля. — Куда? Назад! — крикнул он, видя, что Сергей бросается на стену огня.
Опаленный, тот отскочил и сбросил куртку.
Капитан выхватил у матроса в брезентовой робе брандспойт и направил струю воды на куртку, которую держал перед ним Буров. Вода надула ее рвущимся пузырем.
— С головой накройся! — напутствовал капитан.
Буров, закутавшись в мокрую куртку, исчез в огненном вихре.
Корабль уже сильно накренился. Шлюпки плюхались на волны. Из-за поспешности матросов катер сорвался с блоков, лег на бок и затонул.
Люди в пробковых поясах толпились у наклонившихся к воде реллингов. Никто не решался прыгать в клокочущую пучину.
Шаховская, как и все, смотрела на этот кипяток, не в силах заставить себя прыгать в него. Она отвернулась и увидела, как из огненной стены выскочил кто-то, скрытый с головой в дымящемся балахоне.
Бросив на палубу горящую куртку, он предстал перед нею.
— Прыгать!.. За борт! — крикнул он, хватая ее за руку.
— Оставьте, Буров! Вы с ума сошли! — отстранилась она.
— Да что вы?!.. В такую минуту вспоминать! За борт… со мной!.
Она смотрела на него. Все-таки он пришел. Но мог-бы не прийти…
— Там кипяток, — сказала Шаховская.
Он не стал убеждать ее, доказывать… Он просто кинулся на нее, сжал ей руки и поднял над головой.
Она извивалась, отталкивала его, непроизвольно защищаясь, но полетела за борт. Больно ударившись о воду боком, захлебнулась, потом вынырнула… Ей казалось, что дух захватило у нее. Кипяток! Но ощущение это было вызвано холодом. Ледяная вода клокотала, потому что со дна вырывались пузырьки газов. Пахло серой, разъедало глаза.
Буров плыл рядом. Он подхватил ее под руку, даже приподнимал ее над водой.
Она посмотрела на него теперь уже с благодарностью.
— Хорошо, что вы не успели меня ударить, — буркнул он, отплевывая воду, и потащил ее дальше от судна.
Накренившийся бортом к самой воде ледокол изрыгал тучи стелющегося по воде дыма.
Вода была очень холодна. Она действительно обжигала, как кипяток. Спасение теперь было в том, чтобы плыть, плыть…
Шаховская увидела близкую льдину, подплыла к ней и ухватилась за скользкий край.
Буров нагнал ее и ударил по руке.
— Вы с ума сошли! — со слезами в голосе крикнула она.