Обезьяны перебегали тропинку, показывая свои лоснящиеся зады и одобрительно щелкая языками. Им тоже хотелось заглянуть нам в глаза. Они казались ручными и насмешливыми, хотя тоже завидовали.
Мы спотыкались об узловатые корни, похожие на сцепившихся в смертельной схватке змей, готовых задушить друг друга. Попадались полусгнившие стволы поверженных великанов. Я оборачивался и протягивал Эллен, моей живой и надменной, яркой и хищной орхидее, руку. Она опиралась на меня, вскакивала на ствол, смотрела на цветы и смеялась.
Душная сырость тропического леса, дурман цветов, аромат духов Эллен, заглушавший все запахи джунглей, пьянили меня, заставляли голову кружиться, протянутую руку, ощущавшую горячие пальцы Эллен, дрожать.
И вдруг сквозь влажную зелень, преломляясь в ней, падая яркими пятнами на пышные цветы или мрачные корни, прорвался солнечный свет.
Еще несколько шагов, и в лицо пахнуло жарой, как из печи. Мы вышли на вырубленную просеку.
Эллен огляделась, словно осматривала свои владения. Здесь росли банановые деревья с могучими листьями, на каждом из которых во весь рост мог бы вытянуться человек.
— Рой! Способны вы построить хижину? — воскликнула Эллен, подняв руки и заложив ладони за узел волос. Она распустила их, и они волной упали на плечи.
Если бы она потребовала от меня небоскреб, я тотчас же принялся бы рыть котлован для фундамента.
Для шалаша этого не понадобилось. Мы стали ломать банановые листья, которые должны были служить и стенами и крышей.
Неожиданно она села в тени бананов. Я сорвал несколько серповидных плодов, лёг около нее и стал очищать их.
Эллен кормила меня, давая откусить нежную мякоть и смеясь.
Я почувствовал взгляд. Оглянулся. Эллен ничего не замечала.
Перед нами на одной ноге стоял черный мальчишка, большеглазый, кудрявый, и во все глаза смотрел на нас.
Он не кричал, как когда-то мой Том: «Э, голубочки, целуются, целуются!..» — он просто смотрел, не в силах оторвать от нас взгляда.
Эллен смущенно оглянулась.
Я сел и нахмурился.
Черномазый мальчонка вздрогнул.
Но Эллен улыбнулась ему. Она могла бы быть укротительницей тигров, львов, змей… Она поманила негритенка и достала из сумочки мягкую от жары шоколадку.
Мальчик вращал белками глаз и не двигался с места. Он чем-то походил на Тома. Как-то он там? Ездит на своем тракторе, помогает на ферме? А это дитя природы может протянуть руку и сорвать банан, который отныне становится для меня священным напоминанием о минутном рае.
Мальчик подошел и взял шоколадку. Эллен ухватила его за руку и потянула вниз. Он сопротивлялся, потом уступил и сел. Он уплетал шоколад, а мы с Эллен умиленно смотрели на него.
Да, я не мог узнать себя. Что только не сделают колдовские чары! Мальчишка казался удивительно симпатичным.
Из-за банановых листьев на нас смотрело еще несколько пар огромных глаз.
Эллен стала перемигиваться с ними. Тогда на круглых рожицах появились белые полоски зубов.
Маленькие дикари вышли из зарослей и уселись вокруг нас. Они были нагие, но здесь это было красиво!. Пугливость сменилась доверчивостью.
Эллен раздала все содержимое своей сумки, круглое зеркальце, миниатюрные ножницы, блестящую пудреницу, яркую помаду, даже душистый носовой платочек.
Я расстался со своим перочинным ножом, с сигаретами, с маленьким компасом, готов был даже отдать ручные часы…
Эллен дала знак продолжать строительство.
У нас появились рьяные маленькие помощники.
Работа закипела. Ребятишки смеялись. Я подумал, что смех на всех языках одинаков.
Мы сооружали шалаш, и я обменивался шутливыми пинками и щелчками со своими маленькими друзьями.
Шалаш был готов.
Мы с Эллен уселись у входа в шалаш. Из шалаша пахло орхидеями, которые ребята натаскали туда, мягкая трава устилала его пол, связки бананов висели, как украшения…
Маленькие черные помощники уселись кружком против нас. Откуда-то взялся трехлетний кудрявый малыш с такими огромными глазами и такими смешными надутыми губками, что казалось, будто он сделан Диснеем.