Это был незамаскированный ультиматум. Правительства социалистических и коммунистических стран должны были допустить советников «SOS», которые помогут торжеству частной собственности, иначе… иначе к Солнцу будут посланы ракеты с «Б-субстанцией», и оно начнет гаснуть…
Елена Кирилловна видела на улице, как искренне смеялись люди, читавшие газеты. Они считали это сообщение бредом, обреченной гангстерской авантюрой и небрежно засовывали газеты в карман.
Калерия Константиновна положила газету и сняла очки.
— Помолимся, Эллен, — вполголоса сказала она. — Теперь для нас начинается самая ответственная пора. Будем достойными нашей великой миссии.
Елена Кирилловна отобрала у Калерии Константиновны газету и снова развернула ее.
Перечитывал вслух газету и академик Овесян.
Ученые собрались в его кабинете на экстренное заседание.
— Правительство хочет знать наше мнение, — закончил академик.
— Мне кажется, что это не имеет отношения к нашей специальности. Мы только физики, а не психиатры, — заметил старейший из присутствовавших ученый с густой белой бородой.
Овесян кивнул головой.
— Я считаю, — взяла слово Мария Сергеевна Веселова-Росова, — что лучше всего будет математическое сопоставление. Какое количество «Б-субстанции» может быть доставлено в ракетах на Солнце? Достаточно сравнить это количество с массой Солнца. Это все равно что капнуть в океан чернил и утверждать, что все моря после этого почернеют. Мы дали задание группе наших теоретиков подготовить к нашему заседанию, так сказать, «математический анализ» угрозы…
Затем слово было предоставлено физику-теоретику Ладнову. Исписав доску формулами, он язвительно заключил:
— В этой авантюре, пожалуй, сказывается чрезмерное признание заслуг нашего уважаемого собрата Сергея Андреевича Бурова. Замораживание ядерных реакций в объеме небольшой боеголовки, умещающейся на грузовике, порождает безрассудное желание «заморозить» светило, несопоставимое по размерам с боеголовкой. С тем же успехом, как видно из приведенных вычислений, можно утверждать, что зажженная в космосе спичка подогреет межзвездное пространство.
Собравшиеся в кабинете Овесяна физики с единодушным сарказмом и раздражением реагировали на сумасшедший «ультиматум» Вселенной, рассчитанный на невежд.
Тем более странно прозвучало выступление Бурова:
— А я не склонен отмахнуться от опасности попадания на Солнце «Б-субстанции».
Мы узнали, что группа авантюристов, связанная с монополиями, шантажирует мир использованием наших же достижений, грозит забрасыванием на Солнце нашей «Б-субстанции». Что это? Пустая угроза? — Буров подошел к доске, около которой обычно выступали ученики Овесяна на научных коллоквиумах. — Конечно, мой друг Ладнов прав, доказывая, что на Солнце можно забросить лишь ничтожное количество «Б-субстанции», если сравнивать это количество со всей массой Солнца. Однако, чтобы оценить последствия попадания на Солнце «Б-субстанции», надо первоначально решить, что же такое «Б-субстанция».
— Почетная задача для будущего, — усмехнулся Ладнов. — Но люди прекрасно пользовались солнечным теплом, не зная, как оно получается на Солнце, пользовались электрическим токами, не подозревая, что это такое. Так же применили мы в антиядерных целях и «Б-субетанцию», не разгадав ее природы. Вам просто повезло, Сергей Андреевич, когда вы ее открыли.
— Можно и в темноте пройти комнату, задевая за все предметы, — возразил Буров, — но лучше зажечь огонь, чтобы все видеть. Я против слепого метода исследования, я против слепого прогноза.
— Любопытно, — сказал недовольным голосом Овесян. — Надеемся, что вы просветите нас, — и он скрестил руки на животе, откинувшись на спинку кресла.
— Да, я против слепых методов. В исследовании нужна ведущая гипотеза, в прогнозе нужно исходное предположение. Гипотеза о протовеществе, о «Б-субстанции», как одном из свойств материй, помогло нам получить эту субстанцию. Для того чтобы оценить последствия забрасывания на Солнце «Б-субстанции», надо понять законы развития Вселенной. Некоторые ученые, обнаружив общеизвестное теперь разлетание галактик, сделали вывод, что Вселенная произошла от первичного взрыва некоего первоатома. Римский папа Пий XII объявил, что это и был акт творения. Процесс расширения Вселенной рассматривался как односторонний, ведущий к концу мира. Однако этот вывод произвольный. Ведь можно рассматривать замеченное расширение объектов Вселенной лишь как один из процессов пульсации, состоящей из расширения и потом — сжатия. Взрыв первоатома был не актом творения, а крайней точкой пульсации, переходом сжатия в расширение. Но не только в этом дело…