Через несколько минут в палату влетают двое врачей и медсестра. Я мучительно вздыхаю и в момент жалею об этом: сильная боль полоснула по всей грудной клетке. Мои глаза находят заплаканное лицо Рейчел. Она стоит у самой двери, обеспокоенно наблюдая за происходящим.
— Мисс Гилмор, вам лучше подождать за дверью, — произносит один из врачей, что-то щелкая на аппаратуре рядом с моей кроватью. — Мы осмотрит мистера Грея и пригласим вас позже.
— Конечно. — Я едва слышу ее голос.
Рейчел последний раз всхлипывает и покидает палату, а я настороженно обвожу взглядом каждого присутствующего.
— Мистер Грей, я доктор Лонгман — ваш лечащий врач. Готовы избавиться от кислородной маски? — Спрашивает мужчина средних лет с добрыми карими глазами и изящно уложенной шевелюрой светлых волос. — Или все же еще опасаетесь нехватки кислорода?
Я не произношу ни слова, мне с трудом удается просто размыкать губы. Все мысли разлетаются, я сосредоточен только на боли, которая пульсирует во мне вновь и вновь. Какой ужас! Это неприятно, невыносимо, это выше моих сил, но я должен вытерпеть.
Спустя где-то полчаса доктора заканчивают осмотр.
— Если вдруг станет трудно дышать, вы в любой момент можете вызвать медсестру. Вам снова установят кислородную маску, — говорит доктор Лонгман, но я едва его слушаю. Мне хочется увидеть ее — это единственное, что зависает в сознании. — Мы сообщим вашим родителям, что вы пришли в себя.
— Позовите ее, — выдыхаю я, словно это последнее, что я могу произнести. Дышать без аппаратов тяжело, но прошло не так много времени. Скоро будет легче.
Доктор хмурится и, кажется, меня ждет лекция на тему того, что я слишком слаб и посещения посторонних не желательны, но Рейчел не чужой человек. Даже наоборот, один из самых родных.
— Конечно, мистер Грей.
Он проходит к двери, открывает ее и пропускает в палату Рейчел. Раскрасневшиеся красные глаза с опаской взирают на меня, а лицо не прекращает источать переживание. Она здесь, со мной!
— Только не очень долго, мисс Гилмор, — ворчит доктор Логман. — Теодору сейчас необходим покой.
— Хорошо, — шепчет Рейчел.
Мужчина выходит из палаты, захлопнув дверь с той стороны. Наконец мы наедине. Койот нерешительно подходит к кровати, присаживаясь на кресло рядом, где сидела до того момента, когда нагрянули врачи. Ее губы дрожат, а на глазах снова наворачиваются слезы. Моя физическая боль перемешивается с душевной, как только я осознаю, сколько она натерпелась из-за меня. Черт!
— Привет, — тихо произношу я, слегка повернув голову в ее сторону. Все тело ломит, изнывает, но я стараюсь не обращать внимание на эту острую боль. Нет ничего важнее девушки передо мной.
— Привет, — резко выдыхает Рейчел, растягивая губы в печальной улыбке. По пылающей щеке скатывается одинокая слеза, мне тяжело видеть ее такой. — Господи, Тедд… — Всхлипывает койот. Все ее переживания и страдания словно в зеркале отражаются внутри меня. — Они же… Они хотели уже сегодня отключить все! — Рейчел зажимает рукой рот, стараясь сдержать порыв мучительных рыданий. — Они бы убили тебя!
— Тише… — Полушепотом произношу я, пытаясь хоть как-нибудь успокоить койота. Ее слезы — невозможная пытка для меня, которая лишь добавляет боли.
— Самые ужасные мысли проносились в сознании…
Из прекрасных глаз не прекращают хлестать слезы, все внутри завязывается в тугой узел.
— Я в порядке…
От части это чистой воды ложь. Все болит, ноет, не дает мне покоя. Но ведь я живой.
Мне удается разговаривать только шепотом, на большее я просто не способен. Сил нет совершенно, и мне невыносимо хочется спать, но это подождет! Я так давно не видел Рейчел.
— Все навалилось так неожиданно и… — Койота делает глубокий вдох, разглядывая свои сплетенные пальцы. — Прости, что я не выслушала тебя тогда.
— Извиняться нужно мне, Рейчел.
Она поднимает на меня безжизненный взгляд, от которого разрывает изнутри. Нескончаемый поток слез продолжается скатываться по ее щекам, Рейчел медленно мотает головой из стороны в сторону.
— Я знаю, как все было на самом деле. — Ее голос дрожит, и я совсем теряюсь в мыслях, как успокоить ее без тактильного контакта.
Но стоп… Она знает. Ей никто не мог рассказать, кроме меня. Ведь ни Брайан, ни родители не знали, что произошло между мной и Расл на самом деле.
— Мы встретились с Тиффани случайно в одном из магазинов, — отвечает Рейчел на мой невысказанный вопрос. — В ее попытках хоть как-то уколоть меня, рассказывая историю того дня, я четко поняла слова: алкоголь и “я не стыжусь своих чувств”. — Девушка окидывает взглядом палату, плотно сжав губы. Ей тяжело унять каскад рыданий, как бы она ни хотела. Это видно. — Не знаю, почему, но я свято верила в то, что никогда не поступил бы так со мной. А тут ярые сказки Тиффани оказали мне огромную услугу и сыграли против нее самой.
Я увлеченно слушаю девушку, в душе проклиная тот момент, когда посмел заговорить в Расл первый раз в надежде на знакомство. Мне казалось, что это именно та девушка, с которой я проведу все свою жизнь. Оказалось — заблуждение. После расставания я верил в то, что мы останемся приятелями и не стам портить друг другу жизнь.
Неожиданно в сознании зазвучали фанфары, и я обнаружил у себя банку с опытом. Опыт оказался горьким.
— Я поняла, что Тиффани нагрянула к тебе далеко не в трезвом состоянии, — продолжает Рейчел. — И чувств как раз не стыдилась только она.
— Я сказал тебе однажды, что Расл — это лишь мое прошлое. — Мой хрип начинает раздражать меня самого, но я не могу иначе. Черт!
Взгляд серо-голубых глаз обретает ласковый оттенок, наполненный нежностью. От этого на душе становится подозрительно тепло, но до безумия приятно. Лишь через визуальный контакт я могу понять все ее чувства, во главе которых стоит любовь. Это немного смягчает боль, ну или же просто отвлекает от нее.
— Я это помнила, Тедд. — Уголки точенных губ едва дергаются вверх. Ох, знать бы, о чем она думает. — Поэтому, немного успокоившись и все обдумав, я вернулась в Эскалу. — Рейчел внезапно меркнет, видимо вспоминая череду событий. — Но там была лишь женщина, кажется миссис Тейлор, несколько мужчин в черных костюмах и твоя мать. — При упоминании о маме я напрягаюсь. В голове всплывают обрывки ее криков на счет отключения аппаратуры и искренняя вера в мое восстановление. Ох, скорее бы увидеть родителей! — Они сказали, что… — Рейчел запинается и туго сглатывает, вытирая глаза тыльной стороной ладони. — Ты попал в аварию и уже несколько дней находишься в больнице без сознания. Внутри все оборвалось. — Она вздыхает, уткнувшись взглядом в стену. Встречаться со мной глазами Рейчел не решается. — Я летела к тебе сломя голову, но врачи напрочь отказывались пускать меня в палату. Посещения были разрешены только родным.
Я завороженно внимаю каждому ее слову, мысленно вырисовывая картину происходящего. Забытье все пытается поглотить мое сознание, но я отчаянно стараюсь не упускать из виду любимую девушку, пропуская через себя все ее переживания и эмоции.
— Я просидела на кушетке рядом с твоей палатой почти целый час в надежде, что врачи все же разрешат мне войти. Тут я увидела твоих родителей. — Рейчел наконец переводит взгляд на меня, и я в момент могу прочитать все ее чувства: страх, волнение, переживание и…любовь. — Твоя мама сразу поняла, кто я, и подняла целый бунт в больнице, чтобы меня пустили к тебе. — Девушка усмехается, а я нерешительно растягиваю губы в кривоватой улыбке. Они едва слушаются меня, но я несказанно рад, что постепенно обретаю контроль над своим телом. — Я подождала, пока твои родители переговорят с доктором, а потом пригласят меня. Когда твоя мама выходила из палаты, она сказала, что прогнозы весьма благоприятные и совсем скоро ты должен прийти в себя… — Рейчел снова медлит, в уголках глубоких глаз вновь начинают маячить слезы. — Но ты не просыпался. Прошла неделя, две, плавно они переросли в месяц. Хороших новостей становилось все меньше. Врачи говорили, что ты все сильнее погружаешься в сон, и если так будет продолжаться, то навряд ли проснешься в дальнейшем.