— Возможно… еще двести миллионов за следующий месяц, от ран и радиации. А потом… одному богу известно.
— Богу, — повторил президент. По щеке у него скатилась слеза. — Бог сейчас смотрит на меня, Ганс. Я чувствую, что он смотрит на меня. Он знает, что я погубил мир. Я… Я погубил мир.
Он закрыл лицо руками и застонал.
«Америка пропала, — подумал он. — Исчезла».
— Ох, — всхлипнул он, — о нет!
— Думаю, пора, сэр. — Голос Хэннена звучал почти нежно.
Президент поднял мокрые глаза и остекленело посмотрел на черный чемоданчик на другой стороне прохода. Потом снова отвел взгляд и уставился в иллюминатор.
«Сколько народу могло остаться в живых после такого опустошения?» — мучил его вопрос.
Нет, лучше было спросить: «Сколько народу хотело бы после этого остаться в живых?» Потому что из докладов и исследований на военную тему ему было ясно одно: сотни миллионов погибших в первые часы — счастливцы. А те, кто останется в живых, будут завидовать мертвым.
«Я все еще президент Соединенных Штатов, — сказал он себе. — Да. И мне все еще предстоит принять одно решение».
Лайнер завибрировал, как будто ехал по булыжной мостовой. На несколько секунд он зарылся в черные облака. Во тьме врывался в окна свет вспышек и шаровых молний. Потом самолет переменил курс и продолжил кружение, уклоняясь от черных столбов.
Президент подумал о жене и сыне. Пропали. Подумал о Вашингтоне и Белом доме. Пропали. О Нью-Йорке и Бостоне. Пропали. О лесах и дорогах, о лугах и прериях, о пляжах. Пропало, все пропало.
— Давайте, давайте все же приступим.
Хэннен со щелчком открыл подлокотник кресла и выдвинул маленький пульт управления. Нажав кнопку, он включил связь между салоном и пультом пилота, потом набрал свой код и повторил координаты нового курса. Лайнер сделал вираж и полетел вглубь континента, прочь от руин Вашингтона.
— Мы будем в зоне приема через пятнадцать минут, — сказал министр обороны.
— Вы… помолитесь со мной? — прошептал президент, и оба они склонили головы.
Когда закончили молитву, Хэннен сказал:
— Капитан? Мы готовы.
И уступил свое место офицеру с чемоданчиком.
Тот сел напротив президента, положил чемоданчик на колени и отомкнул наручник маленьким лазером, напоминавшим фонарик. Потом достал из внутреннего кармана мундира запечатанный конверт и, разорвав его, извлек изящный золотой ключ. Капитан вставил его в один из двух замков чемоданчика и повернул вправо. Замок поддался с тонким звуком включающегося экрана. Офицер повернул чемоданчик к президенту. Тот тоже вынул из кармана пиджака заклеенный конверт, разорвал его и достал оттуда серебряный ключик. Президент вставил его во второй замок, повернул влево, и снова послышался тонкий звук, слегка отличающийся от первого.
Капитан ВВС поднял крышку чемоданчика. Внутри была маленькая клавиатура с плоским дисплеем, который установился вертикально, когда крышка открылась. В нижней части клавиатуры находились три кружка: зеленый, желтый и красный. Зеленый кружок засветился.
Рядом с президентским креслом справа у окна была прикреплена маленькая черная коробка с аккуратно уложенными в нее двумя кабелями — зеленым и красным. Президент размотал провода, медленно и осторожно. На их концах располагались разъемы, которые он вставил в соответствующие гнезда сбоку клавиатуры. Черный кабель соединил чемоданчик с одной из тянувшихся за лайнером вытяжных антенн длиной в пять миль.
Президент колебался всего несколько секунд. Решение принято. Он отстучал на клавишах свой код из трех букв.
На дисплее появилась надпись: «Здравствуйте, господин президент».
Он откинулся назад и замер, подергивая уголком рта.
Хэннен поглядел на часы:
— Мы в зоне, сэр.
Медленно и тщательно президент отстучал: «Вот Белладонна, Владычица Скал, владычица обстоятельств».
Компьютер ответил: «Вот человек с тремя опорами, вот Колесо».
Лайнер сделал горку и заметался. Что-то проскребло по борту самолета, будто ногтем по школьной доске.
Президент написал: «А вот одноглазый купец, эта карта…»
«…пустая — то, что купец несет за спиной…» — ответил компьютер.
«…от меня это скрыто», — отстучал президент.
Засветился желтый круг.
Президент сделал глубокий вдох, как перед прыжком в темную бездонную воду, и написал: «Но я не вижу Повешенного».
«Ваша смерть от воды», — пришел ответ.
Засветился красный круг. Дисплей опустел.
Затем компьютер доложил: «„Когти“ выпущены, сэр. Десять секунд для отмены».