Йонг без колебаний двинулась по перекинутому трапу. Кошки звенели, сталкиваясь с алюминием перекладин, и было слышно негромкое потрескивание ледника. Когда Йонг достигла противоположного края трещины, настал черед Чета.
– За ним иди ты, – велел Блэйк Лионелю. Марэ сощурился, словно хотел поспорить, но все же согласился и ступил на шаткий мостик.
Когда он был почти на середине, лед под ногами сильно завибрировал. Где-то слева раздался сухой треск. Полетели мелкие обломки льда, а следом за ними откололся и провалился в пропасть огромный серак. Блэйк замер, сердце колотилось в груди. Но ледяная глыба размером с небольшой дом, пролетела мимо, не зацепив, ни мост, ни Бродягу.
– Я в порядке, – крикнул Ли.
Блэйк с некоторым трудом выровнял дыхание и кивнул.
– Хорошо.
Лионель двинулся дальше. Когда он достиг края трещины, Джордан ступил на шаткий мостик.
Непрерывное движение ледника привносило элемент неожиданности в прохождение этого этапа. Поскольку он постоянно находился в движении, то трещины иногда сжимались, сгибая трапы, как зубочистки. А бывало, они расходилась, оставляя трап болтаться в воздухе. Под горячими лучами послеполуденного солнца лед около крепежных деталей для установки трапов и подвешивания веревок обычно подтаивал, и, несмотря на ежедневный контроль, всегда существовала реальная опасность, что какая-нибудь веревка под тяжестью тела выскочит из крепления.
– Этот удивительный ледопад внушает одновременно ужас и восхищение, – Йонг, как всегда, мастерски импровизировала. – Когда встанет солнце, вы увидите, насколько он прекрасен.
Это было истинной правдой. Когда рассвет разогнал ночную тьму, ледник превратился в потрясающий по красоте и фантастичности ландшафт. Они шли среди сверкающих голубых сталагмитов, кошки скрипели на ледяной тверди, а над ними возвышались, напирая, ослепительные, горящие в лучах поднимающегося солнца, глыбы.
Поднявшись до отметки в пять тысяч восемьсот метров, адреналинщики достигли нависающего над тропой огромного, высотой с двенадцатиэтажное здание куска ледника. Чтобы добраться до передового лагеря, им предстояло подняться по его отвесной стене.
К обеду, когда Арди, Рэйм и Диего в сопровождении Лайлы добрались до Луклы, Блэйк и его команда достигли уже первого штурмового лагеря.
– Погода прекрасная, – сообщил им Майк, второй оператор, оставшийся со съемочной группой, чтобы сделать обзор по Непалу и, как Арди догадывался, снять их с Кеннеди.
– Ребята уже на месте, отдыхают. Все чувствуют себя хорошо.
Арди и Рэйм переглянулись, облегченно кивая.
Съемочная группа заняла один из домиков в горной гостинице Луклы. Из окон открывался прекрасный вид на Гималаи.
– Отдохните с дороги, – посоветовала Лайла.
– Нет, сначала я хотел бы посмотреть, – решительно возразил Арди.
Кеннеди, хоть и выглядел откровенно неважно, был солидарен с ним.
– Ладно, – не стала спорить Лайла, – пойдем.
В плотно зашторенной комнате, где режиссер и монтажеры устроили штаб, для них уже были приготовлены кресла. Майк тут же выдал всем троим надевающиеся на ухо передатчики.
– Ух, ты! У меня будет свой передатчик, – восхитился ДиДжей, – Лукас будет от зависти кусать локти. А я смогу только с отцом поговорить или с ними всеми?
– А ты как хочешь? – уточнил Майк.
Арди нацепил наушник, как когда-то давно, когда Блэйк поднимался по Сьера-Торре. Внезапно он ощутил тот же самый трепет, какой испытал тогда. Будто они с Блэйком снова едва знакомы и безумно, безудержно, до замирания сердца влюблены друг в друга.
– Блэйк, – позвал Арди и тут же вспомнил, что нужно нажать кнопочку, – Блэйк! Ты здесь?
– Арди! – моментально отозвался альфа. – Здесь, конечно, здесь! Как ты там?
– Как я? Это же ты сейчас на Эвересте…
– Видишь меня? – с улыбкой в голосе спросил Блэйк.
Арди подошел к мониторам и затаил дыхание. Да, это его альфа! Бородатый, загорелый до безобразия, он сидел в продуваемый всеми горными ветрами палатке и махал ему рукой. Рядом, держа в зубах снятую перчатку, устроилась Йонг. Она быстро отстукивала по экрану айпада, видимо, торопясь набрать сообщение, пока не застыли пальцы.
Куча широкоформатных мониторов привела Диего в восторг. Он тут же принялся доставать Майка вопросами и уже через минуту сидел за пультом и, открыв рот, постигал науку монтажа экстремального шоу.
Рэйм стоял у открытого окна своего номера и с жадным восторгом глядел на панораму гор. Буквально пожирал их глазами, они были совсем недалекими, но недоступными. В мире много красивых мест, но сочетание величественной красоты со смертельной опасностью усиливало притягательность Эвереста в сотни раз. Убойный коктейль для одержимых адреналином.
Кеннеди слышал в наушнике голос Ли. Шоу шло своим чередом, и по традиции адреналинщики освещали любопытные подробности восхождения и историю вершины, которую собирались покорить.
– Большинство из нас знает гору под именем Эверест. Тибетцы называют ее Джомолунгма – «Богиня мать снегов», а непальцы Сагарматха – «Лоб в небе».
Лионель был в ударе. Рэйм с удовлетворением отметил, что альфа ничуть не задыхается, бодр и свеж, несмотря на то, что команда поднималась по леднику половину ночи и все утро.
– Самая высокая гора планеты покорилась четырем тысячам альпинистов из разных стран мира. Но не все так просто. В наши дни статистика говорит о том, что при попытках восхождения на Эверест одиннадцать процентов альпинистов гибнут из-за схода лавин, нехватки воздуха и суровых погодных условий. Более ста двадцати погибших навсегда остались на склонах Эвереста в связи с тем, что транспортировка невозможна. Теперь они служат своеобразными ориентирами для тех, кто поднимается, напоминая об осторожности, и о том, что горы – это в первую очередь испытание.
Рэйму Кеннеди не нужно было напоминать об этом. Каждый миг своей жизни он понимал, что его альфа рискует. Арди спрашивал, как он умудряется с этим мириться. Рэйм пытался найти объяснение – и не смог. Тем не менее, ему это удавалось. И сейчас Кеннеди был уверен в Марэ на все сто. Ли справится и взойдет на вершину Эвереста, а потом живым и невредимым вернется домой, к нему и сыновьям.
– Рэми, ты на связи?
– Да, я на связи, – улыбнулся омега.
– Вчера ты спал, и я поговорил с Диего. Он сидел в твоем номере.
– Прости, – рассмеялся Рэйм, – мы провели два танковых боя, и я не заметил, как заснул.
– Хорошо, – ответил Лионель, – береги себя.
– А ты себя.
Тут в дверь постучали, и разговор пришлось прервать.
– Кеннеди, – сказал заглянувший Арди, – к тебе приехал доктор. Мэган находится в базовом лагере, поэтому попросила своего знакомого терапевта осмотреть тебя.
Рэйм был немного смущен заботой резковатого и черствого омеги Блэйка. Тот, хоть большей частью был занят своими переживаниями за Джордана, оставшееся время бесцеремонно вторгался в его личное пространство, чтобы убедиться, что Кеннеди не собирается прямо сейчас умирать от токсикоза.
– Не стоило рассказывать об этом мисс Уилкс, – вздохнув, укорил Рэйм. – Я нормально себя чувствую.
– Я так же говорил у Сьера-Торре, а в итоге оказалось, что ребенок страдает без кислорода, – сурово отрезал Арди, – мы на высоте 2800 над уровнем моря. Это не шутки.
Внезапно Кеннеди подумал, что понимает Лукаса, однажды сбежавшего из дома.
– Ладно, пусть войдет, – смирился с неизбежным Рэйм.
Пожалуй, это все-таки было разумно. Пусть другой, незаинтересованный врач осмотрит его. Горная болезнь коварна и подкрадывается порой незаметно.