– Блэйк понимается на Эверест.
– Это я понимаю. Но что ВЫ там делаете?
– Как бы вам объяснить, – суховато отозвался Арди, ему было неприятно, что Коннолли отчитывает его, как мальчишку, – поддерживаю своего альфу. По-моему, это долг любого порядочного омеги…
– А долг порядочного альфы – оберегать своего омегу. Ладно, Арди, простите меня, – сбавил обороты Марк, сообразив, что перегнул палку, – по десятибалльной шкале на сколько болит голова?
– Где-то на тройку, ближе к четверке, – проанализировав собственные ощущения, ответил Арди.
– Тошнит? Может быть, появилась резь в глазах?
– Все это есть.
– Похоже на высотную болезнь. Лучшее лечение – спуститься вниз.
– Вы же понимаете, что это невозможно!
– Тогда постарайтесь как следует отдыхать. Через день или два организм адаптируется.
– Уснуть никак не получается, – пожаловался Арди, – поэтому и звоню.
– Выпейте ибупрофен и теплый чай, желательно, с мятой. Если станет хуже, найдите в этой дыре невролога или спускайтесь с гор. Ясно?
– Ясно, – вздохнул Арди.
Он попрощался с Коннолли и уже собирался идти в свой номер за лекарством, как заметил, что террасе есть еще кто-то.
– Холландер, вы что тут делаете? – возмутился Арди.
– Воздухом дышу, – осклабился ничуть не смущенный журналист, – и любуюсь прекрасным видом на ночной Эверест. Грандиозно, не правда ли?
– Я вас посажу за преследование! – пригрозил Арди.
Он вообще не жаловал журналистскую братию, но на Мика Холландера у Арди был самый большой зуб. Когда-то на заре своей карьеры он запечатлел их с Блэйком страстный поцелуй и продал фотку в самую желтую из всех желтых газет.
– Какое преследование? – невинно развел руками Холландер. – По законам Непала я не делаю ничего плохого.
Что ж, нечего сказать, уел. Арди не мог навскидку сказать, имелись ли в истории непальского правосудия прецеденты подобных дел, и оттого еще больше разозлился на журналиста.
– Что вам от меня нужно? Не можете найти более интересный объект для своего навязчивого внимания?
– А вы считаете себя неинтересным объектом? – рассмеялся тот. – Зря. Жаль вас огорчать, но здесь я не из-за вас, мистер Джордан.
– И что же вас привело, если не секрет?
– Сенсация. Конечно же, только сенсация. Вон, в том крыле сидят странные типы, которые заплатили по пятьдесят штук евро, чтобы взобраться на Эверест. Они очень недовольны тем, что ваша компания откупила южный склон на целые сутки.
Арди фыркнул.
– Ну и что же?
– А то, что по метеосводкам это единственное погодное окно на ближайшую неделю.
Арди пожал плечами. Ему было все равно, что думают какие-то там безбашенные альпинисты.
– А еще я познакомился с двумя интересными парнями, – доверительно поведал Холландер, – это шерпы из непальской службы спасения. Единственная команда вертолета, которая рискует подниматься до высоты шесть тысяч метров. Они рассказали, что завтра вылетают в район Эвереста и очень обеспокоены грядущим ухудшением погоды.
– Так, – сориентировался Арди, – погодное окно послезавтра. Блэйк и ребята поднимутся на вершину, а спускаться будут в бурю?
– Надеюсь, они запаслись кислородом и теплыми одеялами, – покачал головой Холландер, – не знаю, как вы, а я собираюсь с ними в базовый лагерь, чтобы посмотреть на все своими глазами.
Взволнованный Арди, даже не попрощавшись с журналистом, со всех ног рванул к Лайле и заколотил в дверь ее номера.
– Лайла! Открывай скорее!
– Что случилось? – режиссер «Адреналина» выглядела заспанной, но была полностью одетой. Неужели спала в одежде?
– Что с погодными сводками? – в страшном нетерпении спросил Арди. – Что будет с погодой?
– Арди, какая муха тебя укусила? Все нормально с погодой, мы специально выбрали этот день и арендовали весь склон…
– Японская группа поднимается следом за «адреналинщиками», – сказал Арди. – Не потому ли они так спешат и нарушают договоренности, что знают об ухудшении погодных условий, и что другого такого дня теперь долго не будет?
Лайла прониклась тревогой Арди.
– Пойдем в операторскую, поговорим с Блэйком.
Арди кивнул и тут же вспомнил о выключенном переговорнике. Блядь! Омега содрогнулся от ужаса, припомнив когда-то давно сказанные ему Лионелем слова. Арди нажал кнопочку и с облегчением услышал дыхание мужа, а потом его взволнованный голос:
– Не смей так делать!
– Хорошо, – давя нервные слезы, пообещал Арди, – никогда.
– Вставай, – Джордан тряхнул Марэ за плечо.
Ли открыл глаза, прислушиваясь к своему организму. Горло саднило, и было ощущение, будто он с похмелья, но все могло быть и хуже. Лионель сел и повел плечами, разминая занемевшие во время сна мускулы.
– Пора?
– Выйдем раньше, чем планировали, – сказал Блэйк, подавая кружку исходящего паром чая.
– Зачем?
– Чтобы точно опередить японцев.
– Мы и так их опередили, – Марэ не понимал волнения Блэйка по поводу группы Нобу Мацуо. Он неплохо знал японца, тот не станет обгонять их на пути к вершине. Да и не успеют они.
– Выйдем с запасом – будет больше времени на отдых.
Этот аргумент показался Ли более весомым. Он беспокоился за Йонг. За месяц адаптации она потеряла восемь килограммов. Это было больше, чем могла себе позволить, но все равно упорно шла к вершине, наравне с ними, крепкими мужиками.
– Хорошо. Буди ребят.
– Поговори с Рэймом, – посоветовал Блэйк, – наши там все на ушах стоят. А твой омега… кхм-кхм… в общем, успокой его.
Лионель не сдержал улыбки. Он сразу догадался, о чем умолчал простодушный, никогда не умевший врать Блэйк. Рэми рассказал о ребенке Арди, а тот, естественно, поделился со своим альфой. Заговорщики хреновы! Только бы Кеннеди не вздумал геройствовать. Но почему-то Ли был уверен, что Рэми хватит благоразумия. Скорее бы его увидеть!
Лионель включил переговорник.
– Док, – шепотом позвал он.
– Ли?
– Мы выходим.
– Ага, – сонно отозвался Рэми.
– У тебя все нормально?
– Все, – подтвердил док, – это Арди извелся. Ему кто-то сказал, что надвигается буря. Будь осторожнее, хорошо?
– Конечно. Ты тоже.
– Я прослежу, мистер Марэ, – влез в разговор вездесущий Диего, в очередной раз удивив Лионеля.
– Полагаюсь на тебя, альфа.
– Не подведу, – отрапортовал ДиДжей.
Похоже, ему достался блатной переговорник, позволяющий слышать все разговоры «адреналинщиков». Как он там с ума не сходит?
– Тогда вот тебе первое задание: проследи, чтобы он поспал.
Убедившись, что в лагере все хорошо, Лионель окончательно успокоился. Аппетита не было, но он заставил себя поесть и выпить горячего чая. Боль в горле утихла до первого соприкосновения с морозным воздухом.
Они выступили через полчаса. Ветер почти исчез, небо было ясным и звездным, холодный и сухой воздух скреб гортань, как наждак.
Ли шел следом за Йонг и видел, как она спотыкается. Ее шаги были нетвердыми, ботинки соскальзывали, и каждый миг Йонг рисковала упасть.
– Ты выдержишь, кошечка?
– Обижаешь, Бродяга! – повернула она утомленное лицо и с усилием улыбнулась.
Спорить было бесполезно. Йонг всегда знала, чего хочет, шла до конца, и именно поэтому всегда добивалась своего.
В синеватом призрачном свете звезд они поднимались по дрожащим перилам, почти не разговаривая ни между собой, ни с лагерем. Время от времени Блэйк останавливался, давая им отдых, а сам в это время связывался с Эрни, заседавшим в Базовом лагере, утешал Арди и что-то рассказывал сыну. Чет обнимал Йонг, они о чем-то шептались, но их слышали, пожалуй, только зрители. Иногда Чет бросал на Блэйка пронзительные взгляды. Марэ ждал, что он и Йонг объявят о спуске вниз. Это было бы правильным решением, несмотря на нарушение условий контракта. Никакие деньги не заменят Сидни обоих родителей.