- Да, сэр, - ответил пехотинец, салютуя.
Эспира бросил взгляд на строй пехоты второго взвода второй роты.
- Почему вы все до единого не готовите свое оружие и снаряжение к осмотру? Повторно. Когда я вернусь через час, каждый из вас покажет себя аврорским пехотинцем или, Господь на Небесах свидетель, я отправлю каждого по веревкам.
Сильное беспокойство появилось на лицах двадцати стойких, видавших виды и Эспира позволил тишине тяжело повисеть перед строем, прежде чем наконец сказал:
- Разойдись!
Морские пехотинцы без приказа строем выполнили команду направо и тихо и быстро промаршировали от пересечения туннелей вглубь вентиляции в направлении палаточного лагеря.
- Я почти поверил, что это настоящее пятно, майор, - глубокий грудной голос донесся из-за его спины.
Эспира повернулся к сержанту Сирьяко, подкравшемуся совершенно бесшумно и стоящему в нескольких футах от него. Урожденный воин четко отсалютовал, Эспира ответил ему тем же.
- Сержант. Однажды, первый сержант, с которым я служил, научил меня держать людей на пределе во время задания, чтобы привычная рутина затмевалась страхом перед моим гневом, если они вдруг забудут свой долг.
Человек напротив, расслабившись, слегка улыбнулся.
- Вот как? Чему еще он вас научил?
- Только тому чтобы никогда не ожидать его своевременного прибытия, - сказал Эспира, без намека на улыбку. - Где лейтенант Лазаро?
Кошачьи глаза Сирьяко сверкнули от ярости.
- Мертв, сэр.
Эспира откинул голову.
- Как?
- Он проигнорировал мой совет и сделал плохой выбор, - сказал Сирьяко. - Пойдя туда, где, по его мнению, были гражданские, присматривающие за ранеными после воздушного удара. Он пытался обманом пройти их, вместо того, чтобы расстрелять всех и двинуться дальше вместе с нашим полезным грузом.
- Зачем?
- Одна из них была красивой девушкой. Как фарфоровая куколка. Он был молод, сэр.
Эспира нахмурился и кивнул. Рыцарство было достоинством, которое высоко ценилось в верхних эшелонах Шпиля Авроры. Молодым офицерам требовалось время, чтобы понять, как редко его можно применить в бою. К сожалению, реальный бой, смертельно скупой на время, отпущенное молодым солдатам для учебы, часто вспыхивал внезапно.
- Как это произошло?
- Они поймали его, и куколка сожгла его лицо наручом с двух футов.
Эспира хмыкнул.
- Черт. Мальчик был многообещающий. По крайней мере, это было быстро. Чановая?
Сержант покачал головой.
- Ждали ударный отряд, но они так и не пришли, и мы не дождались взрывчатки. Какой-то отставной офицер флота с повышенным чувством гражданского долга собрал ополчение, загнал их в туннели и перехватил нас. Полагаю, что отряд нацеленный на чановую истреблен, сэр.
- Ба, - сказала Эспира. - Это было побочное поручение и осмысленная авантюра, но в наших шляпах появилось бы еще одно красивое перо, если бы нам удалось уничтожить этот их проклятый кристальный цех.
Он наклонил голову, хмуро глянув на Сирьяко.
- Вы ранены, сержант?
- Слегка, - сказал Сирьяко. - Пройдет. Чертов дурак Лазаро. Потерял половину отряда.
Он прищурился в коридор вслед ушедшему взводу.
- Вы действительно хотите отправить их по веревкам, сэр?
- Половину десятой части моей силы? Не смешите. Но на данный момент им нужно бояться чего-то больше, чем Шпиль, полный сердитых альбионцев.
Ноздри Сирьяко раздулись, а глаза метнулись в один из туннелей, идущих от перекрестка.
- Значит, вот почему она здесь?
- Держите себя в руках, сержант, - сказал Эспира мужчине.
- Вы один из лучших солдат в Шпиле Аврора, но у нас всех есть приказы.
- Да, сэр.
Эспира кивнул, а затем проследил за взглядом сержанта в темный туннель. Камердинер мадам Кэвендиш, Сарк, стоял у входа в туннель спокойной, пугающей фигурой в черном, его одноглазое лицо застыло в выражении бесконечной скуки. Никто даже половиной унции мозгов в голове не спутал бы смертоносного часового ни с кем другим.
Эспира сознательно не акцентировал внимание, постоянно поглощенный заботой о своих людях - но теперь, когда все голоса смолкли, он снова услышал его: высокий, несчастный, безнадежный вопль, вырвавшийся из темноты.