— Это я.
И видела, как взгляд Инес устремился в тень, как он ищет Йоргена, и скорее догадалась, чем заметила, что тот повернулся спиной.
— Ты не пойдешь домой?
— Нет еще…
— Но…
Йорген шевельнулся у нее за спиной, она ощутила его нетерпение, и оно тут же стало ее собственным.
— Я сейчас приду. Скажи, что я туфли в школе забыла и пошла за ними. Ну, или еще что-нибудь.
Потом она отвернулась и ушла в тень, к Йоргену.
~~~
Бьёрн танцевал. Он обнял Кэролайн и прижал ее к себе, блаженно ощущая близость ее тела, груди, бедер, чуть выпуклого живота, ее щеку возле своей, ее дыхание в свое ухо. Откуда-то издалека донесся смех, смех Томми и пронзительный голос Пео. У него всегда такой пронзительный голос, когда выпьет, так хотелось поделиться этим с Кэролайн, если бы только он мог вспомнить, как будет «пронзительный» по-английски. Или если бы он мог заставить себя отпустить ее. Но этого он не мог. Он хотел держать ее в объятьях всегда, слиться с ней, стать ее сиамским близнецом. У нее было красное платье и длинная челка. И пахло от нее душистым мылом и какими-то духами.
— Сука, — заорал кто-то по-шведски. — Бля, да если бы Роббан…
Это был Никлас. Пьяный. Или обдолбанный. Один хрен.
Музыка закончилась, и Кэролайн высвободилась из объятий, улыбаясь Бьёрну. Он улыбнулся в ответ и схватил ее за руку. И не собирался отпускать до самого утра.
~~~
Раздался звонок. Элси вздрогнула и проснулась. Огляделась. Приглушенный свет маленького ночника, красный палас, литография на стене — домик под соломенной крышей. Прошло мгновение, прежде чем Элси сообразила, где она, и в это мгновение телефон зазвонил снова. Она схватила аппарат, прижала к уху черную трубку:
— Алло?
Молчание. Потом послышался вкрадчивый голос. Почти шепот:
— Элси?
— Инес?
— Да.
Снова молчание. Легкий страх шевельнулся внутри. Элси затаила дыхание.
— Что-то случилось?
— Да нет. Я только хотела…
Опять молчание.
— Да? — произнесла Элси.
Голос Инес сделался громче. Стал почти таким, каким она обычно разговаривала.
— Я просто хотела позвонить Бьёрну, спросить, как все прошло. Но он не отвечает. Тогда я попросила с тобой соединить.
— Да.
— И ты оказалась на месте.
Элси закрыла глаза. Прости ты меня хоть когда-нибудь, думала она. Прости за то, что я родила его. Прости за то, что отдала его тебе…
— Ну да. Бьёрн на какой-то вечеринке, — сказала она и с некоторым трудом выбралась из постели и встала по стойке «смирно» возле кровати. Сама не зная зачем.
— Ага.
Равнодушный голос. Как будто Инес все равно.
— Выступление отмечают.
Элси снова села на край кровати, провела свободной рукой по белой простыне. Вот сейчас можно будет снова лечь и спать. Крепко-крепко.
— А как все прошло?
— Выступление? Ну. Думаю, все было очень хорошо. Хотя им пришлось играть под фанеру.
— Что?
— Под фанеру. Поставили пластинку, а они делали вид, что играют и поют.
В трубке опять стало тихо.
— Как странно, — сказала Инес.
Элси улыбнулась черному бакелиту, но постаралась, чтобы в голосе улыбка не слышалась.
— Ну да. Пожалуй.
И опять молчание, потом Инес кашлянула там, в Ландскроне.
— А теперь он, значит, на вечеринке?
— Да.
— Без тебя?
Элси кивнула:
— Ну да.
— А что ты тогда делала сегодня вечером?
— Ужинала. С этим Карлом-Эриком.
— Хм.
Этот звук мог означать все, что угодно. Но Инес больше ничего не сказала.
— Я еду домой вместе с ними, — сказала Элси наконец, только чтобы прервать эту тишину. — Приеду в Ландскрону. Можно я поживу у вас, как обычно?
— Ну да, — сказала Инес. — Конечно. Какое-то время — пожалуйста.
Элси тут же выпрямилась:
— В каком смысле?
— Ну, твоя комната, — сказала Инес. — Просто я решила ее переделать. К осени.
Твоя комната? Элси понадобилась секунда, чтобы сообразить, о какой комнате речь. Комнатушка на чердаке с ободранной старой мебелью. Старая кровать из их детской в доме Лидии. Большая настольная лампа, стоявшая у них в комнате, еще в Гётеборге. Обломки прежней жизни. Она отвела прядь волос с лица.
— Я просто не знала, что это моя комната. Думала, это ваша гостевая.
— Ты единственный гость, который у нас ночует. Но я решила летом сделать там ремонт.
В голосе Инес появилось что-то новое. Незнакомая интонация. Робкая, но горделивая. Почти торжествующая.