— Тюлени и пингвины там точно есть, и киты должны быть, а отказаться от алкоголя? — я резко обернулся к нему. — Егор, да ты в своём уме? Если лишить команду права хотя бы изредка получать свою порцию спиртного, они меня же и разберут на запчасти, и брагу на моих костях поставят! Нет, алкоголь трогать нельзя.
Мы дошли до трапа «Веги». Я окинул судно взглядом: оснастка в порядке, мачты целы, но обшивка корпуса в районе ватерлинии уже просилась под кисть. Да и машины — старые, прожорливые, требовали заботы, как капризная лошадь, иначе в нужный момент захлебнутся паром и встанут, оставив нас дрейфовать посреди льдов. На самом деле работ по кораблю было более чем достаточно. Требовалось возвести загоны для собак, сделать над ними тент от солнца и дождя, оборудовать борта спасательными сетями, чтобы четвероногие пассажиры не повелители за борт во время штормов, сделать настилы, облегчающие уборку палубы от помета… и это только то, что касается собак!
— Ладно, — сказал я наконец, — с углём экономить не будем. Машины должны работать как часы. А вот собачий пеммикан возьмем только на сам поход. Придется собакам во время зимовки обходится сушенной рыбой, и надеяться на то, что мы добудем мясо охотой. И ещё… придётся отказаться от части запасного такелажа. Будем чинить то, что порвётся, прямо в пути.
Корнеев недовольно цокнул языком, но молчал. Я знал, что он прав — мы уже урезали всё, что можно. Но, чёрт возьми, экспедиция сама себя не снарядит, а времени у нас всего-то неделя осталась. Точнее у меня, парни выйдут в море, как только загрузят трюмы и придёт Тимоха с собаками. А вот я и Арсений отплываем в следующий понедельник.
На яхте «Полярная звезда», которая стоит на Неве напротив Зимнего дворца, уже десять дней подряд проходят балы и званные обеды. Великий Князь празднует свое отплытие в экспедицию на Южный полюс. Каждый такой бал обходиться примерно в стоимость моего корабля! Над Невой гремят салюты, шампанское льется рекой, а из съеденной гостями икры можно было бы, наверное, гору размером с Арарат насыпать! Я бываю там каждый день, как и все «члены экспедиции». В основном мы с Арсением только пару раз мелькаем на публике, и уходим в нашу каюту, чтобы не видеть всей этой вакханалии. Арсений единственный, кого мне удалось включить в «самую достойную» команду экспедиции.
Да, на «Полярной звезде» мне уже даже выделили каюту. Одну на двоих с Фоминым. Каюта досталась нам в носовом офицерском отсеке, на нижней палубе. Площадь — примерно восемь квадратных метров. При этом сама каюта мне нравилась, она была какой-то уютной, и самое главное, она находилась далеко от «люксов» и императорских апартаментов.
По правому борту, вдоль стены, стояли две койки: нижняя — с аккуратно натянутой парусиновой простынёй, верхняя — откидная, сейчас поднята и зафиксирована кожаными ремнями. Иллюминатор над изголовьем нижней койки был приоткрыт, и в него врывался прохладный морской воздух, пахнущий солью и дымом из камбуза.
У противоположной стены притулился шкаф из тикового дерева, лакированный до зеркального блеска. На полках — несколько толстых одеял, сложенных так, будто ими никто никогда не пользовался, и пара пустых крючков для мундира. Рядом — небольшой письменный стол, крепко врезанный в пол, чтобы не уехал при качке. На столешнице — медная лампа в защитной сетке, пузырёк чернил и подшивка карт, перевязанная бечёвкой.
Под столом стояли два складных стула — лёгкие, но с мягкими кожаными сиденьями, а над столом висела полка с бортиком, на которой уже разместились два тома Ломоносова и потрёпанная Библия в кожаном переплёте. В углу, в закреплённой нише, поблёскивал эмалированный умывальник и медный кувшин с водой, а рядом висела полотняная салфетка.
Пол был застелен ковровой дорожкой, изрядно вытертой в проходе, но ещё тёплой под ногами. Когда работали машины яхты, из-за переборки доносилось глухое постукивание механизмов и ровный гул котлов — даже находясь на приколе, «Полярная звезда» жила и дышала, как живое существо.
В воскресение, перед своим отплытием, я собрал свою маленькую команду в тесной кают-компании «Веги». Тимоха ещё так и не появился в Петербурге, но согласно последней полученной от него телеграмме, должен был прибыть сюда дня через три, значить в поход мужикам предстояло двинутся не раньше, чем через десять дней.
Тут собрались все те, кто был с нами на Северном полюсе. Буквально вчера на трансатлантическом пароходе прибыли Ричард и Чарли. Десять человек, вместе со мной. Команда самого корабля набрана минимальная. В помощь нашей команде набрано три кочегара и второй механик, три палубных матроса и кок. Корнеев принял на себя функции капитана, Паншин и Куницкий будут его помощниками, Сизев возглавит палубную команду, Галицкий займет должность судового врача, Серегин будет контролировать машину, а остальные трое, братья Гросс и Скворцов, будут помогать где и когда понадобиться.